Часов я не носила с тех пор как приобрела первый мобильник, так что сейчас полагалась на собственное ощущение времени. Оно близилось к полуночи, а сна ни в одном глазу. Наоборот. В голову лезли всякие дурные мысли. Я вздрагивала от каждого скрипа веток, мерзла и тряслась от страха. От внутренней дрожи не спасала даже шуба. А уж когда совсем рядом раздался протяжный звериный вой, в мгновение ока подскочила и вскарабкалась на то самое деревцо, под которым решила переночевать.
Теперь понимала, как сильно сглупила. В пещерах меня бы защищали стены. Если бы не поленилась вернуться да набрать веток, то и костер успела разжечь. Он бы любое зверье отпугнул. Но теперь поздно куда-то бежать. Склон горы хоть и не такой крутой, но в темноте я сильно рисковала оступиться или подвернуть ногу. Да мало ли напастей! Просто одной, в лесу, ночью, непонятно где, было очень страшно. Как могла, устроилась на толстенной ветке. Хлипким пояском привязала себя к стволу дерева и приготовилась к долгому ожиданию рассвета. Я искренне надеялась, что местное зверье не лазает по деревьям, и никаких других пакостей вроде змей или жутких громадных пауков тут не водится. Сон сморил лишь под утро, когда небо на горизонте слегка зарозовело.
Глава 3
Казалось, я только на минуточку прикрыла глаза, но к тому времени как проснулась, солнце уже успело преодолеть треть небосвода. Именно оно, пробиваясь сквозь густую листву, настойчиво ослепляло даже через плотно сомкнутые веки. На секундочку забывшись, зевнула и потянулась, размышляя о том, почему так сильно затекла спина и почему сплю в одежде. Впрочем, безнадежная действительность не заставила себя ждать. Я сразу же вспомнила весь вчерашний вояж и скисла. А потом…
Сначала кто-то громко чихнул. Совсем рядом. Подпрыгнув на месте, как ошпаренная, впечаталась головой в огромный улей. Как я его не заметила ночью и не задела ни разу, оставалось только гадать. Из осиного гнезда тотчас вылетел рой недовольных обитателей и ринулся ко мне. Я шарахнулась в сторону. Естественно, не удержалась, и с громким воплем полетела вниз. Жужжащие твари ринулись следом, умудряясь жалить прямо на лету.
Утро у меня явно не задалось. Хорошо, хоть падение вышло мягким, потому что плюхнулась аккурат в объятия невесть откуда взявшегося под деревом чудища. Рассмотреть его толком не успела. Хватило зверского выражения серокожей морды с оскаленной пастью. Судя по всему, я ему что-то отдавила, потому что говорить монстр не мог, только жадно хватал ртом воздух да дико вращал выпученными глазами. Завизжав громче прежнего, приложила эту морду по лохматой башке сумкой и бросилась наутек, куда глаза смотрят. На пути попалась еще одна зверюга. Только и разглядела, что она рыжая и здоровенная, и орет не меньше моего. А отступать некуда, позади разворошенный улей и первый монстр. О том, что можно бежать в какую-нибудь другую сторону, даже в голову не пришло. Словно танк, поперла на таран, грозя смести собой все препятствия. А я могла, да! Потому как иного пути в тот момент не видела. Крепко прижав к груди сумку, пригнула голову, и кинулась в ноги второму зверю. Отчаянно заверещав, он щеманулся в те же кусты, что и я приметила для бегства. Улепетывал он так, что могла собой гордиться. И очень уж удобную тропу через кусты проделал, что я, не задумываясь, ринулась следом. Первый же, серокожий громила, которого атаковали обозленные осы, мчался следом, потрясая кулачищами. При этом орал благим матом, призывая все кары мира на ту тварь, что посмела напасть.
Оно еще и разговаривает! – вдруг осознала, что различаю отдельные слова в том реве, что издавало бешеное животное. – Значит, разумное! Мамочки! – припустила еще быстрее.
Склон небольшого овражка я, естественно, не заметила, потому и полетела с пригорка кубарем, визжа и охая на каждой кочке. Если бы не шуба, ободрала все руки-ноги. Но и синяков за это утро насобирала порядочно. Наверное, на теле живого места не осталось. Влетев со всего размаху в густые кусты, затихла. Жухлая крона, ветки, коричнево-зеленые листочки надежно скрыли от постороннего взгляда. Ну, мне так показалось. Потому, вжав голову в плечи и притянув поближе сумки, которые не выпустила из рук, даже если бы начался конец света, угнездилась в своей многострадальной и, похоже, безнадежно-испорченной одежке. Глупо хихикнула, представив, что со стороны выгляжу, как лохматая черно-бурая черепаха, втянувшая конечности внутрь панциря.