Но леди Морли приняла приглашение со слишком большой поспешностью. Она едва ли не волоком перетащила своих спутниц за их стол, когда даже ему, Финну, не считавшему себя знатоком женщин, было ясно, что красивая леди Сомертон не желает ужинать с ними.
Хуже того, эта леди Морли оказалась такой настырной, что вовлекла в разговор всех. Она поднимала смелые темы, отпускала остроумные замечания, задавала вопросы, которые он посчитал бы дерзкими. Но эта госпожа с раздражающим постоянством поворачивала все так, что ее слова казались умными, а она сама — утонченной и искушенной. Это было невыносимо. Разве они покинули Англию не для того, чтобы избегать подобных ситуаций?
Когда леди Сомертон и мисс — как, черт возьми, ее зовут… ну, в общем, сестра леди Морли… ах да, мисс Хэрвуд — когда эти дамы встали из-за стола и повели малыша наверх, он облегченно вздохнул, ожидая, что леди Морли тоже удалится, оставив мужчин в их тесном удобном мирке. Но она не ушла. Она осталась, будь оно все проклято, и теперь он открыл намного больше, чем намеревался, и совершил крайне опрометчивый поступок.
Пари.
Какого черта он это сделал? Должно быть, просто спятил, решил Финн, натянул на лоб шляпу и ускорил шаги. Дневной ливень стих, но холодные капли с упорством, достойным лучшего применения, попадали на шею и проникали под воротник пальто, что вовсе не улучшало настроения. Неожиданно перед его мысленным взором снова предстала эта вызывающе дерзкая англичанка: блестящие карие глаза, нежный румянец на высоких скулах. Вот она наклоняется вперед, и ее обтянутая платьем грудь — обещающая так много — нависает над тарелкой с десертом. А как дрогнули ее брови, когда он с треском раздавил орех? На мгновение ему показалось, что она догадалась о его нервозности.
Пари предполагало дальнейшие контакты, без которых определение победителя невозможно. Вероятно, поэтому он на это и пошел. Короче говоря, он проиграл пари, заключив его.
Финн ворвался в конюшню и с порога крикнул:
— Эй!
Его громкий голос эхом отразился от старых каменных стен. Он слышал шуршание — это двигались в стойлах животные, чувствовал острый запах сена, лошадей и навоза. Здесь было ненамного теплее, чем на улице, несмотря на присутствие большого количества живых существ, и уж точно ненамного светлее. Довольно просторное помещение освещали только два тусклых фонаря. Финн замер, ожидая, пока глаза привыкнут к мраку, и вскоре бесформенные тени стали приобретать знакомые формы. Зачем он сюда пришел?
Он еще днем проследил, как конюхи выгрузили багаж, и точно знал, где стоит машина. Он не упустил ни одной мелочи, вплоть до большого шерстяного одеяла, которым накрыл машину и лично подоткнул все углы. У него не было ни одной разумной причины находиться здесь, ни единого повода для беспокойства. Все дело было в бдительности. Аналогичное чувство испытывает отец по отношению к сыну и непременно проверяет, спокойно ли спит малыш, прежде чем самому лечь в постель. Чтобы спокойно спать, он должен услышать ровное дыхание спящего ребенка.
Когда глаза привыкли к темноте, Финн медленно пошел по проходу к дальнему углу конюшни, куда его люди несколькими часами раньше установили его детище. Со всех сторон к нему тянулись любопытные лошадиные головы — а вдруг незнакомец принес что-нибудь вкусное. В пустующих стойлах было сложено сельскохозяйственное оборудование — вероятно, его поместили сюда на зимнее хранение. Кое-где находились коробки и ящики — какие-то запасы, может быть, вино.
До последнего момента он не ощущал постороннего присутствия и, лишь подойдя вплотную к машине, почувствовал легкий запах и тепло.
— Кто здесь? — моментально собравшись, выкрикнул он.
В ответ из глубокой тени послышался только слабый шорох. Финн несколько секунд вслушивался, а потом двинулся вперед. Старые половицы скрипели под его тяжелыми шагами.
Снова шорох. Или шелест?
— Послушайте, — уже спокойно проговорил он, — я знаю, что вы здесь. Лучше покажитесь.
Он услышал вздох и уже совсем было решил, что это ему показалось, когда раздался негромкий голос:
— Извините, мистер Берк, вы меня напугали.
Леди Морли. Он увидел ее выходящей из темного угла. Она держалась прямо и величественно — ну чем не королева?
— Какого черта? — непроизвольно проговорил он. — Что вы здесь делаете, леди Морли?
Она явно заколебалась.
— Я только… глоток свежего воздуха… — начала она и сделала паузу, вероятно, чтобы собраться с мыслями. — Вы, конечно, посчитаете меня глупой, но я ошиблась в темноте. Думала, что уже дошла до гостиницы, но оказалось, что нет. А потом снова полил дождь. Извините, я, должно быть, напугала, вас.