Что касается Гвен, то для нее Алекс был прежде всего лучшим другом Ричарда. Поэтому поцеловаться с ним значило примерно то же, что поцеловаться с собственным братом! Впрочем, конечно, Алекс не был для нее настоящим братом… Но сам он относился к ней, пожалуй, как к младшей сестренке.
Гвен вдруг занервничала, хотя с ее стороны было глупо волноваться в присутствии Алекса, который, как и обычно, вел себя грубовато и одновременно снисходительно.
— Гвен, вы следите за нитью разговора? — протянул он. — Может быть, мне следует говорить медленнее?
— Я хорошо расслышала, что вы сказали. Вас беспокоит, что Томас сделает с письмом. У меня есть ответ на этот вопрос: он его прочитает.
— И ознакомит с его содержанием своих приятелей, — сухо промолвил Алекс. — А затем, без сомнения, Пеннингтон пошлет его в газету. Ему же крайне нужны деньги, а продажа приватной корреспонденции — дело выгодное. Пеннингтон получит кругленькую сумму, не напрягаясь и не утруждая себя работой. — Алекс усмехнулся. — Я уверен, что газетчики ваше письмо с руками оторвут. Чего стоит одно сравнение с… с…
Алекс вдруг осекся, не в силах продолжать, и зашелся в беззвучном смехе. Все его тело сотрясалось. Казалось, он сейчас задохнется. Гвен испугалась за него и схватила его за руку, решив, что у Алекса начался припадок.
— С вами все в порядке?
— О да, слава Богу! — пересилив себя, с трудом ответил он и, наконец, расхохотался в голос.
Гвен отдернула руку. Его смех не удивил ее, Алекс и раньше часто потешался над ней. Но сейчас из его груди вырывался не просто смех, а гомерический хохот. Алекс веселился искренне, от всей души. Отступив от него, Гвен невольно улыбнулась. Его веселье было заразительным.
Через некоторое время Алекс взял себя в руки и успокоился.
— Сравнение с терьером, — наконец закончил он фразу.
Гвен кивнула, и это вызвало у Алекса новую вспышку веселья. Он прыснул и опять звонко расхохотался.
Не удержавшись, Гвен засмеялась вместе с ним. Ее радовало, что Алекс отдал должное ее юмору и фантазии. Сравнение с терьером было хлестким и метким.
— Простите меня, — снова заговорил Алекс, вытирая глаза, наполнившиеся от смеха слезами. — Нужно признать, что вы, несомненно, обладаете даром слова.
— Спасибо за комплимент. Но теперь вы понимаете, что, Томас никогда никому не покажет это письмо? Он очень тщеславный. Хотя понять не могу почему.
Алекс усмехнулся:
— Он еще слишком молод, молоко на губах не обсохло. — Алекс говорил так, словно не был старше Томаса всего лишь на какие-то два года. — Знаете, я бы на вашем месте не стал обольщаться. Полагаясь на его тщеславие, вы сильно рискуете.
Гвен нахмурилась.
— Чем это я рискую? — спросила она, не сводя глаз с волос Алекса.
У всех Рамзи были прекрасные волосы — густые, волнистые, каштановые, блестящие.
— Я не хочу, чтобы вы поняли меня превратно, Гвен, но сегодня утром произошла крупная неприятность, и теперь ни в коем случае нельзя допустить развития скандала. Это может повредить вашим планам удачно выйти замуж.
У Гвен стеснило грудь.
— Да какие уж там планы! Все пропало.
Алекс внимательно вгляделся в ее глаза.
— Не скажите. Сейчас вы, конечно, все еще находитесь под впечатлением неприятного инцидента, произошедшего в церкви. Но не надо его переоценивать. Ваше состояние является мощной приманкой для женихов. Кроме того, вы обладаете женскими чарами, перед которыми трудно устоять. — Алекс окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом. — Да, я уверен, что большинство мужчин не обратят внимания на произошедший скандал.
Алекс, наверное, прав. Гвен пользовалась прекрасной репутацией в высшем обществе и слыла первой красавицей в Лондоне. В сочетании с тремя миллионами фунтов приданого это являлось большим преимуществом. Перед такими достоинствами скандалу суждено померкнуть. Вряд ли он в самом деле мог отпугнуть женихов.
Гвен опустилась в кресло. Ей казалось, что ее тело налилось свинцом и отяжелело, во рту ощущался вкус горечи. Какой же дурой она была! Неужели она не понимала, что ее запала хватит ненадолго? Гвен воспарила душой и почувствовала свободу лишь на краткий миг, а теперь снова вернулась в реальность.
— Ну, что же вы понурили голову? — промолвил Алекс. — Вы так долго и упорно добивались уважения и обожания, что теперь наконец сможете пожинать плоды любви общества.
Да, разумеется. Гвен долго работала над тем, чтобы завоевать репутацию благовоспитанной леди. И теперь ей следовало дальше двигаться по тому же пути: вести себя со всеми как ангел и терпеливо принимать ухаживания джентльменов, претендующих на роль ее жениха. И венцом ее стараний и усилий будет новое предложение руки и сердца — осуществление ее заветной мечты!
— Гвен…
Голос Алекса вывел ее из задумчивости. Очнувшись, она увидела, что он сидит перед ней на корточках.
— Не надо так расстраиваться. С вами дурно обошлись, но вы ни в чем не виноваты, — сказал Алекс и, помолчав, добавил; — Вам, конечно, следует быть более разборчивой в выборе женихов. Но это единственный ваш недостаток. В остальном вам просто не везет.
Если уж Алекс проявил сочувствие к ней, значит, она действительно выглядела жалко. Гвен отвернулась от него, пряча выступившие на глазах слезы.
Мысль о том, что она должна распрощаться со своей мечтой, если не хочет стать всеобщим посмешищем, подействовала на нее как глоток свежего воздуха. Гвен вдруг успокоилась и выпрямилась в кресле. Зачем ей выходить замуж? Женщины обычно стремятся устроить свою судьбу, вступить в брак с состоятельным человеком, чтобы безбедно жить. Но у Гвен достаточно денег, чтобы быть независимой.
Увидев, что она приободрилась, Алекс вздохнул с облегчением.
— Я приму участие в вашей судьбе, — сказал он, — верну вам кольцо брата, а затем найду достойного жениха. Надеюсь, это поможет вам воспрянуть духом? К осени вы будете уже замужем.
«О нет!» — едва не вскричала Гвен, но сдержала себя и поспешно встала из кресла.
— О Господи, Алекс… вы очень добры ко мне! Я уверена, брат высоко оценил бы вашу заботу обо мне. Но… хотя я и благодарна вам за участие, мне все же придется отказаться от вашей помощи. Я освобождаю вас от данного слова. Да вы и не обещали брату выдать меня замуж. Вы поклялись ему всего лишь приглядеть за мной, помочь устроиться в жизни. А я прекрасно устроена, уверяю вас! Обратите внимание на стены — они обиты дорогими обоями, на полу лежит обюссонский ковер. Разве я плохо устроилась в этой жизни? По-моему, отлично! Вам не о чем беспокоиться.
Алекс взглянул на ковер, и потом с недоумением уставился на нее:
— Боже правый, Гвен, это вовсе не обюссонский ковер.
— Как не обюссонский?! — Она нахмурилась. — Я приобрела его в прошлом году на аукционе в Кромбли. Посмотрите, какой он потертый. Это старинная ручная работа.
Алекс с сочувствием посмотрел на нее:
— Кто-то хорошо потер ворс пемзой, дорогая.
Гвен досадливо махнула рукой:
— Наплевать! Я куплю другой. Дело, не в ковре, а…
— Давайте все же поговорим о вашем будущем, — перебил ее Алекс. — Я готов упростить задачу и подыскать вам жениха по заранее составленному описанию. Давайте составим его портрет в общих чертах. Какими должны быть волосы, глаза…
— Никакими!
— Никакими, то есть бесцветными? Это осложняет задачу. Среди аристократов мало альбиносов.
— Я решила не выходить замуж, — торжественно объявила Гвен, пристально следя за реакцией Алекса. Однако ее не последовало. — Я не собираюсь вступать в брак! Меня привлекают более интересные занятия.