Он испытывал здесь желание. Он испытывал черствое безразличие, презрение, и, наконец, ненависть от Фэллон. После того, как ее убили, он вернулся в эту комнату, охваченный беспощадной яростью и выместил ее на мебели. На каждом коврике, картине и предмете мебели, которого она касалась. Он уничтожил всё, разорвав на клочки и разломав на кусочки в неистовой ярости. Не имело значения, что она была бессердечной, холодной женщиной, но она находилась под его защитой.
Он подвел Фэллон.
Мари он не подведет.
— Я избавился от всего, к чему она прикасалась. Не мог смотреть на всё это, — признался он, отходя от нее. Только бы она не видела его лица.
— Ты ее так любил? — сочувствие в ее голосе было подобно соли на кровавые раны его совести.
— Нет, — сознался он, эти слова вышли из темного и испорченного уголка его души. — Я вовсе не любил ее. Вот почему я не мог выдержать этого, Мари. Если бы я любил ее, я бы нашел способ защитить ее, даже от самой себя.
Мари стала рядом с ним и положила свою руку на его руку.
— Бастиен рассказал мне про Фэллон и ее замысле объединиться с вампирами против тебя и Кэт. Будучи вожаком, ты должен понимать, что нельзя спасти всех. Некоторым суждено выбрать темный путь.
Итан посмотрел на ее руку на своей, где она обжигала его кожу через рукав. Обжигала его нервные окончания.
— Мне не нужно твое сочувствие, Мари. Я сделал свой выбор, и мне придется с этим жить. Но тебе не нужно. Позови Аларика, и пусть он заберет тебя отсюда.
Она убрала руку, словно ее удалили.
— Я предлагала не свое сочувствие, а скорее понимание. Но вижу, что тебе не нужно ни то, ни другое.
Развернувшись, Мари прошла к центру комнаты, грациозная даже в гневе. Он хотел побежать за ней, схватить ее в свои объятия и никогда не отпускать. Его пантера согласно мурлыкала внутри.
Вместо этого он стоял и смотрел, как она отступала. Она закрыла глаза и подняла лицо к потолку, направила руки в стороны ладонями наружу. Легкое голубовато-серебряное свечение появилось вокруг ее неподвижной фигуры, пока она вся не погрузилась в свет. Нимфа, поднимающаяся из моря в свете звезд.
Он внезапно захотел ее с болезненной жаждой. Его тело напряглось до боли. Он рукой коснулся своего лица, испытывая отвращение к себе.
У меня просто талант выбирать неподходящее время.
Спустя три минуты, Мари открыла глаза. Она закусила губу и покачала головой, потом просто стояла, тяжело дыша.
— Что? Что-то не так?
— Со мной такого не случалось три столетия, — ответила она, ее дрожь была видима. — Ментальная дорожка Аларика закрыта. Я не могу добраться до него. Хорошо это или плохо, я не могу вернуться в Атлантиду.
Мари сидела одна в просторной, сияющей кухне из стали и камня, и вертела в руках остатки сэндвича. Она ничего не ела целый день, но беспокойство и волнение лишили ее даже того слабого аппетита, который она могла бы испытать. Чашка горячего чая ее тоже не успокоила. Грызущая пустота внутри нее не имела ничего общего с едой и питьем, а скорее с ее неспособностью связаться с Алариком и Бастиеном. Правда, ее ментальные способности не были столь сильными, так что с Бастиеном она могла связаться только, если между ними были лишь несколько сотен миль суши. А вот настолько могущественный Аларик, должен был при одном намеке о связи с другим атлантийцем получить сообщение.
В прошлом Верховный жрец немедленно открывал дорожку между ними, если она его звала. А теперь ничего не происходило. Не блокировка, а просто НИЧЕГО. Как будто…
Как будто Аларика больше не было.
Но она отказывалась даже думать о подобном.
Голос Итана раздался с порога, полный той ленивой тягучести, которой он пользовался по желанию. При одном лишь звуке ее пронзила жидкая молния.
— Если ты сожмешь эту чашку сильнее, то разобьешь.
Она отказывалась смотреть на него, боясь, что ее лицо выдаст ее реакцию на него.
— Тогда я пойду в магазин чашек и куплю новую. Конлан позаботился, чтобы у меня было достаточно денег, когда я покидала Атлантиду, — легко ответила она.
— Правда? Как ты думаешь, за сколько можно купить такую вот особенную чашку? — он прошел туда, где она сидела на высоком стуле, не останавливаясь, пока она не почувствовала его дыхание на своих волосах. — Это уникальная, настоящая памятная чашка «Майми, отдел полиции нравов» 1985 года.[4] Вероятно незаменимая.
Она подняла чашку и стала ее изучать.
— Кто эти люди со странно лакированными волосами? Они — герои твоего народа?
4
Сериал «Полиция Майами: Отдел нравов» дебютировал в эфире канала NBC осенью 1984 года. Самый известный и популярный полицейский сериал за всю историю американского TV. Еще одним неоспоримым козырем сериала был актерский состав: помимо обязательных Дона Джонсона и Филипа Майкла Томаса, игравших главных героев, в сериале успели засветиться Джулия Робертс, Брюс Уиллис, Хелена Бонэм-Картер, Бен Стиллер, Фил Коллинз, Крис Рок, Бенисио Дель Торо, Уэсли Снайпс и еще несколько десятков уже знаменитых и еще только восходивших звезд.