* * *
Прошёл месяц. А тёплая осень словно и не собиралась уходить из Котловины: погода стояла похожая на горнодольскую весну.
Нам отвели покой во дворце Правителя. В нашей опочивальне была светло-синяя побелка на стенах, казавшихся оттого каменными. Но мы знали, что дворец построен из смеси деревянных балок и камней. Поэтому в нашем крыле, где жили почетные гости и приближённые правителя, дерево было основой всего. Уюта и светлой умиротворенности добавляли округлые своды — стены нашего покоя заканчивались не под прямым углом, как в обычных жилищах истерлингов и эорлингов, а приятным глазу закруглением. Строители Дворца не жалели сил на отделку…
Мы с Гилни любили подолгу гулять по лесу. Здесь все леса считались безопасными — ведь их почти со всех сторон окружали горы, изогнувшиеся огромными дугами вокруг Котловины. А разведчики отважного племени саков надёжно стерегли горные перевалы и проходы между хребтами…
Листья на части деревьев были даже зелеными — хотя октябрь давно окрасил их большую часть в желтый цвет и сбросил листву на землю. Но в подветренных местах — около скал или высоких зданий — тополя зеленели; разве что листья стали ломкими из-за ночных заморозков. Такие же зелёные, почти летние лиственные деревья встречались нам и в глубине леса. Вот берёза, а вот опять тополь… Я уже привык, что в степях, вернее, в тамошних лесных островках — росли в основном сосны и ели, а лиственные деревья встречались редко, обычно узкой полосой, от которой мы забирали то к северу, то к югу, ища среди изгибов рек удобные места для бродов… Но в лесах Котловины деревьев Запада было гораздо больше. Они росли здесь плотной толпой, а хвойные деревни встречались чаще на склонах гор.
Гилни теперь была облачена в одежду местных женщин: длинное льняное платье со скромной вышивкой по краю подола и вдоль выреза у шеи. Длинное платье стройнило ее, делая выше, и лишь тёмные волосы выдавали в ней чужестранку.
Однажды, в этом всё еще тёплом лесу, мы набрели на деревянный домик – верно, сторожку лесника…
Из-за этого неказистого строения вышла женщина в белом воздушном платье. Широкие рукава ее развевались, хотя ветра почти не было… Было ей лет тридцать пять или чуть более того…
Взмахом руки она пригласила нас подойти поближе. Мы с Гилни словно зачарованные подошли к самой сторожке. Женщина еще одним движением руки пригласила нас зайти в темную дверь. Нам нечего было ее опасаться – она одна, причем почти в центре владений саков…
Внутри оказалось неожиданно опрятно – словно и не в сторожку мы вошли, а в дом зажиточного крестьянина. Хотя всё убранство этого жилища, если приглядеться, было довольно просто. Стол, три кресла, топчан. На столе крынка с медом...
Женщина заговорила — неожиданно на довольно чистом Вестроне:
— Дорогие гости! Мое имя Кавалиенна. Юный посланник Запада! И ты его смелая леди! Смело идите по избранному вами пути…
Я был уже не юн, но из-за своей юношеской стройности до сих пор казался почти мальчиком. Когда-то давно в Средиземье жили эльфы — может и во мне сохранилась капелька их крови? Но сейчас от них остались лишь тени в темных лесах — их дух за долгие тысячелетия должен был окончательно развоплотиться…
А женщина… волосы ее были светлые – но чем-то она отличалась от жителей этой долины. «В Котловине у людей не такие проникновенные глаза… Кажется, у женщины они чуть раскосые, или это только чудится?.. Но оттого черты ее лица выглядят еще более тонкими и одухотворёнными», — вникал я в суть лесной отшельницы. Но пока мы слушали ее слова:
— Я знаю о вас — но не более, чем весенний дождь знает о лугах, ждущих его влаги; не более, чем лесной олень знает о смене времен года, когда ему придётся менять рога…
Ее речь была очень плавной — будто поток ручья лился меж камней:
— Смелый рыцарь, ты дал себя похитить твоей даме сердца. Ибо её направляла любовь. А любовь это и есть предначертание природы. А Природа ведёт мир в одном ей ведомом пути. Но он не слеп – этот путь. И я уверена: раз вы здесь, этот мир не погибнет до конца. От него останется история вашей любви… Я уже знаю, как переправить ваше послание к вашему Воспринимателю в будущие века...