Вот что случается, когда вы используете подростков для всех своих безумных затей по контролю над миром, – подумалось мне.
Но Данте все еще пялился на Блайз, уже не такой испуганный, скорее разозленный.
– Слушай, я тебя не знаю, – сказал он и, пошатываясь, поднялся. – И если ты треснула меня, потому что приняла за своего бывшего или кого-то еще, мне очень жаль того, за кого ты меня приняла.
Блайз подошла вплотную к Данте и, приподнявшись на цыпочки, заглянула ему в лицо, и он вздрогнул (не могу его за это винить).
– Ты… серьезно не помнишь? – спросила она, и он отступил, защищая голову рукой.
– Говорю тебе, я тебя не знаю. – Он посмотрел на меня. – Тебя тоже.
– Блайз, – сказала я, – по-моему, он говорит…
– Правду, – закончила она. – Да, я тоже так думаю.
Снаружи задергали дверную ручку, и я порадовалась, что сообразила запереть дверь. Но все равно, теперь нам нужно было действовать быстро.
– Стерта память? – уточнила я, и Блайз медленно кивнула, не отрывая взгляда от лица Данте.
– Да, но… не только это, думаю.
Без предупреждения она подняла руку, и из нее вылетело… что-то, крепко саданув Данте в грудь и заставив вскрикнуть, когда он попятился и ударился о туалетные кабинки.
– Какого черта? – выдохнул он, и я подумала примерно то же самое.
Но Блайз покачала головой.
– Стерта память или нет, он по-прежнему владеет своими силами, – сказала она мне, хотя глаза Данте и расширились.
– Что? – спросил он, но она отмахнулась от него.
– Это инстинктивные проявления. Он почувствовал бы, что я подзаряжаюсь для этого удара.
– Я не почувствовала, что ты подзаряжаешься для этого удара, – возразила я, а Данте тихо сполз по дверце, украшенной граффити «ЭШЛИ<3с ПЯ».
– О чем вы толкуете? – спросил он. – Какой удар, какие силы…
– Заткнись, – даже не взглянув на парня, оборвала его Блайз.
– Может, он забыл, что владеет магическими приемами? – предположила я. – И в этом все дело?
Но Блайз снова покачала головой.
– Нет, вот этого ты и не понимаешь, Харпер. Неважно, забыл ли он, что владеет магией; он по-прежнему способен ее применять.
– Но он не может, – сказала я, оглядываясь на Данте, который дрожащими руками доставал телефон. Когда он его вынул, Блайз вырвала аппарат у него из рук, и парень буквально всхлипнул.
– Даже не пробуй нас сфотографировать, и приехали мы сюда не для того, чтобы сказать тебе, что ты будешь супергероем, – проговорила она. – Ты им когда-то был, вроде как, но с тобой явно что-то произошло.
– Александр? – предположила я, и Блайз кивнула, наблюдая, как Данте тянется к своему телефону.
– Я тоже так думаю.
– А это значит…
Испустив продолжительный вздох, Блайз подошла к двери туалета, отперла ее и выпустила Данте. Он едва не налетел на Би, которая, как оказалось, и дергала дверную ручку.
– Что происходит? – спросила она, наблюдая, как Данте метнулся в толпу.
Подбоченившись, Блайз вздохнула, когда он скрылся, а потом повернулась ко мне и Би, подняв брови.
– Ну? – сказала она, кивая вслед Данте. – Идем за ним.
Глава 23
Нет необходимости подробно рассказывать, что произошло потом в баре «ОВ И». Просто скажу, что мы с Би выследили чувака в толпе, и я поймала его у музыкального автомата, жалея, что надела в тот вечер юбку. Толпа что-то выкрикивала, мы с Би в итоге скрутили его и выволокли из бара под одобрительные вопли и хлопки. А прежде чем мы погрузили его в машину, я увидела несколько вспышек телефонных камер и услышала слова «Фейсбук» и «Твиттер».
Главное, мы извлекли Данте из бара и вывезли в поле на окраине этого городка. Я стояла в высокой траве перед сидящим Данте, который щурился от света фар моей машины. Я оставила их включенными, чтобы осветить все, что захочет проделать Блайз. И честно говоря, я вспомнила о тех дешевых книжках на основе реальных событий, которые всегда покупала в «Уолмарте» бабушка Марта. Сидя в баре, я боялась стать жертвой в духе подобной книжки.
Глядя теперь на Данте, я чувствовала себя одним из плохих парней из подобного чтива.
Нет, мы его не ранили, ничего такого. Если не считать маленькой ссадины над бровью, которую он получил, когда при падении ударился об угол музыкального автомата, Данте был цел и, пожалуй, больше злился, чем боялся.
– Вы точно собираетесь украсть у меня почку, да? – спросил он, и я попыталась одновременно изобразить устрашение без угрозы – скрестила руки на груди, продолжая ободряюще улыбаться.
В результате я, вероятно, выглядела совсем бестолково, когда сказала: