Я вспомнила Данте, сидевшего в том поле, с растерянным лицом.
– О. Верно. Я… об этом забыла.
Дэвид – нормальный, но не помнящий меня? Или вообще ничего, если уж на то пошло? Конечно, попытаться стоило.
Я подумала о Би с ее вопросом, почему они просто не убили оракула, когда это явно было легче всего.
Мысль о Дэвиде, который безучастно смотрит на меня, понятия не имея, кто я такая… была неприятна. Очень неприятна.
Но это было лучше, чем альтернатива.
– Что насчет другой части? – спросила я, и Блайз резко подняла голову.
– В смысле?
– В том воспоминании, – подсказала я. – Данте говорил, что есть другая часть этого заклинания, что-то пугающее, мощное, что, по его мнению, людям вообще пробовать не стоит.
Блайз посмотрела на листок.
– Точно не знаю, – произнесла она, потом, вздрогнув, подняла взгляд, и мы услышали снаружи шум.
Мы все трое застыли. Мы слышали шаги, быстрые и мягкие, и видели тонкую полоску света под закрытой дверью кабинета.
Блайз выключила свой фонарик, погрузив нас в почти кромешную тьму, и как можно тише стянула книгу со стола и неловко засунула за пояс брюк.
Приближения паладина не чувствовалось, и на нас больше не нападали после того вечера в мотеле, но я не желала рисковать. Без слов я протянула руку, и Блайз положила мне на ладонь фонарик.
Мы трое держались очень тихо, забившись поглубже в тень, а я пыталась сообразить, что же делать. Лучше выскочить из комнаты, застав врасплох неизвестных, или подождать – а вдруг они пройдут мимо?
Но затем дверь распахнулась, не оставляя мне выбора.
Я крепко сжимала фонарик, готовая нанести удар.
В помещение ввалилась парочка подростков, и я уже почти бросилась на них, когда поняла, что они хихикают, обнявшись.
Не паладины, присланные Дэвидом. Просто… дети, исследующие брошенное здание.
Парень был высокий, волосы – светлее и более лохматые, чем у Дэвида, но все равно сходства оказалось достаточно, чтобы у меня ёкнуло внутри. Стоявшая перед ним девушка была немного выше меня, но в тусклом свете ее волосы выглядели такими же темными, а когда она повернулась к своему дружку, обнимая его за шею, жест показался знакомым.
Для меня до сих пор все было так перемешано – оракул, бойфренд, парень, которого я так давно знала, – и я не могла разобраться в своем отношении к этому. Остановить оракула может означать потерю Дэвида, и хотя пока это был наилучший выход, мне хотелось… чего-то большего.
Чего-то более легкого.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что заметила Блайз, только когда она встала немного передо мной, подняв руку и что-то бормоча себе под нос.
Парочка перестала целоваться. Или, точнее, они замерли, соприкасаясь губами, и Блайз довольно вздохнула.
– Хорошо, этот фокус длится примерно минуту, – прошептала она. – Идемте.
Мы поспешно проскочили мимо неподвижной пары в тихий коридор. Еще не выйдя на улицу, Блайз достала из-за пояса брюк страницы, и как только мы сели в машину, она снова в них уткнулась.
– Ну, ведь ты можешь это сделать, да? – спросила я, заводя двигатель.
Блайз включила свет в салоне, отчего мне стало несколько сложнее видеть темные улицы перед собой.
Очень долго единственными звуками были дыхание Би на заднем сиденье и шелест страниц, которые изучала Блайз.
Потом она подняла голову, посмотрела на меня и сказала:
– Что ж, если мы собираемся применить это заклинание, нам понадобятся кое-какие предметы.
– Значит, ты можешь это сделать? – спросила я, не отрывая взгляда от дороги.
И когда Блайз издала какой-то гортанный звук, я сказала себе, что это, конечно же, да.
Глава 26
Не знаю, бывали вы когда-нибудь на блошином рынке, но рекомендовать это развлечение я бы не стала. В том смысле, что если вы не ищете какие-нибудь прикольные украшения, щенка или видеокассету образца тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, блошиный рынок обычно мало что может предложить. Но Блайз была уверена, что мы найдем все необходимое для заклинания на том рынке, рекламу которого она видела на цветных листовках, которые раздавали на выходе из универсама. После отнюдь не комфортабельного ночлега в машине мы приехали на поле, служившее парковкой, и уставились на все эти палатки, раскинувшиеся перед нами.
Было уже жарко: над верхней губой выступила испарина, и по позвоночнику начал стекать пот. Цветные треугольные флажки безвольно повисли, потому что не было ни ветерка. Воняло автомобильными выхлопами, животными и слабо тянуло лимонадом от соседнего киоска. Во многом это напомнило мне Фестиваль азалий в родном городе, только понеряшливей и поунылей.