— Справа по борту шлюп! — закричал впередсмотрящий.
— Я его хочу, — заявил Рекхем Вейну, который рассматривал возможную добычу в подзорную трубу.
Вейн поморщился, и Рекхем, знавший, что это означает, от ярости сжал кулаки. И неприметно кивнул старшему матросу Фертерстону, который ответил ему тем же.
— Со шлюпами паршиво дело иметь, Рекхем, все равно что с тобой, — вздохнул Вейн.
— Здорово сказал, капитан, в самую точку попал, — шепнул Рекхем, упирая дуло пистолета ему в спину.
— Что это значит? — побелев, спросил Вейн.
— Что ты освобожден от своей должности, капитан.
Фертерстон коротко, пронзительно свистнул.
Команде хватило нескольких секунд для того, чтобы лишить возможности действовать всех, кто считался сторонниками Вейна. Мери и Балетти заодно с ними грубо втолкнули в трюм. Защищаться было бесполезно.
— Вперед, — приказал Вейну Рекхем.
Видя численное превосходство мятежников, тот сдался без возражений. Стиснув зубы, капитан прошел среди безмолвствующих матросов и, в свою очередь, спустился в трюм.
— Мне очень жаль, капитан, но мы ничего такого не замечали, — принялся оправдываться кок, когда за ними захлопнулась крышка люка и трюм погрузился в темноту.
— Ничего страшного, Морган, — вздохнул Вейн. — На стороне Рекхема задор молодости. Когда-то и я был таким же пылким. Я не могу его в этом упрекнуть. С возрастом все портится, господа.
Мери и Балетти воздержались от каких бы то ни было высказываний по этому поводу. На судне готовились к абордажу.
— Спасибо за поддержку, Рид.
— У меня не оставалось выбора.
Пользуясь темнотой, она опустила голову на плечо Балетти. Ей так часто этого хотелось с тех пор, как они встретились вновь. Ему, наверное, тоже, потому что он потерся виском о ее волосы. Мери закрыла глаза.
Инстинкт подсказывал ей, что надо соблюдать осторожность. Рекхем ровесник Никлауса-младшего. Ей легко о нем судить. Джон вспыльчивый и задиристый, но умеет проявить и справедливость, и дружеские чувства. Ее мстительность производит на него впечатление, и, похоже, несмотря на враждебное отношение к пленникам, он не станет убивать их ради собственного удовольствия или ради славы, — это не в его характере. Вероятнее всего, высадит на ближайшем острове, оставив запас воды и пищи ровно на столько времени, сколько потребуется для того, чтобы осмотреться и как-то устроиться. Тревожиться не о чем. Она привыкла к всевозможным препятствиям, и очередная помеха на пути оставила ее равнодушной. Что значит неделя или даже месяц в сравнении с годами, уже прошедшими в ожидании…
Балетти рядом… Мери отдалась зыбкому прикосновению, казавшемуся ей предвестием того, что в полной мере свершится в будущем, после того как она вернет ему покой. Не имеет значения, исцелит ли его хрустальный череп. Балетти всегда найдет себе место среди пиратов. В противоположность его миру, где для того, чтобы существовать, необходимо выглядеть привлекательно, здесь любой шрам вызывает уважение.
Прошло довольно много времени. Наконец их выпустили из трюма. По звону сабель и движению судна они уже поняли, что шлюп был захвачен без труда.
Выбравшись наружу, Мери невольно сощурила глаза от брызнувшего в них яркого апрельского солнца.
— Вижу, капитан Рекхем, вы были правы, а я ошибался. — Вейн поклонился ему с горькой и безнадежной улыбкой.
— Твое время прошло, Вейн, — вызывающе проговорил Рекхем, больше для того чтобы показать свое превосходство всей команде, чем из желания позубоскалить.
В его взгляде светилось искреннее уважение. Судя по всему, Мери не ошиблась: Рекхем смелый и дерзкий человек, он должен стать хорошим капитаном для «Реванша».
И, словно отвечая на ее мысли, Джон указал на шлюп, все еще соединенный с бригантиной.
— Он твой, Вейн. «Реванш» я оставляю себе.
— Вижу, кое-что из того, чему я тебя учил, в тебя запало. Пошли, матросы. Переходим на наше судно, — решил он, повернувшись к своим.
Лоб бывшего капитана прорезала горестная складка. Подачка Рекхема больно уязвила его и без того раненую гордость.
Шум докатился до Энн в ту самую минуту, как она, полуодетая, отворила ставни. Джеймс Бонни натягивал жилет.
— «Реванш» на якоре! — Она не удержалась от радостного восклицания и просияла улыбкой.
Муж нахмурил брови. Тотчас спохватившись, Энн прибавила:
— Ты сможешь поработать на Вудса Роджерса, ты ведь кипятился из-за того, что не удается ему угодить.