Но ведь по всему — по взглядам, по поведению Энн — она должна была догадаться! Однако Мери слишком радовалась сближению с девочкой, чтобы разобраться в происходящем. И теперь она все испортила. Энн не поверила ей. И неудивительно! Как можно поверить при таких обстоятельствах, без воспоминаний о прошлом? Как Энн могла не возненавидеть ее еще сильнее за то, что Мери ее оттолкнула?
Мери в смятении осознавала, что дочь оказалась еще более чувственной, неистовой и страстной, чем она сама. Видела в Энн черты ее отца, его буйный нрав. Мери недооценивала ее. Энн нуждалась не в матери, а в подруге, в нежной подруге. И как заставить ее понять, что она ищет теперь у Мери то, что у нее отняли в раннем детстве? Что это физическое влечение обманно? Мери захотелось все бросить. Балетти намеревался покинуть судно Рекхема и добраться до Кубы, чье побережье вырисовывалось на горизонте. Встретиться с Гансом, забрать хрустальный череп, убить Эмму.
Мери вполне могла бы отправиться с ним, могла бы забыть Энн. Она едва не завыла. Нет, она не в силах это сделать — только не так, не после того, что случилось. Не ей разрушать эту едва наметившуюся непрочную связь. И что она скажет Никлаусу-младшему, когда вернется на остров Черепахи?
Она с горечью усмехнулась. Что ж, придется умолкнуть и отступить, вытерпеть объединенный гнев Энн и Рекхема. Сохранить достоинство. Снова стать Мери Рид, молясь о том, чтобы когда-нибудь Энн захотела узнать правду. Мери поднялась и побрела к постоялому двору, где Балетти сейчас наверняка сидел за столом, скрывая печаль и смятение за укреплениями, возведенными гордостью.
Когда они остались вдвоем в маленькой комнате, которую нанимали здесь же, Мери, разрыдавшись, упала в его объятия: ей так больно было от того взгляда Энн.
— А где маркиз? — проскрежетал Рекхем, когда они неделей позже снимались с якоря.
Мери перед тем сообщила Корнеру о том, что Балетти покинул судно.
— Понятия не имею, — равнодушно ответила она.
— Надеюсь, он не намеревается нас продать: это не в твоих интересах!
— Я готова за него ответить, — ответила Мери, твердо выдержав злобный взгляд Рекхема.
После того случая они ни разу не разговаривали. Энн тоже дулась и при встречах подчеркнуто от нее отворачивалась.
— Ты могла бы уйти с ним.
Мери не стала развивать эту тему, ей не терпелось отвязаться от «зятя»:
— Сейчас моя вахта, капитан. Я могу идти?
Вместо ответа Рекхем повернулся спиной. Мери стиснула зубы и сжала кулаки, сказав себе, что и ей, несомненно, лучше было бы отправиться с судна куда подальше.
«Дай себе еще месяц срока, — сказал ей Балетти перед расставанием. — Если во время следующей стоянки Рекхема на Сосновом острове тебе не удастся убедить Энн, вот тогда можешь предоставить ей жить своей жизнью. Но я тебя знаю. Ты не отступишься, пока не испробуешь все. Так вперед! И помни о том, что если тебе это удалось, то и Эмма тоже вполне может отыскать твою дочь. Я, со своей стороны, вместе с Гансом постараюсь за ней присмотреть».
Но теперь, находясь на борту, среди матросов «Реванша», столкнувшись с подавленной яростью Энн, Мери подумала, что отпущенный ей месяц рискует оказаться весьма беспокойным.
— Мне скучно, — вздохнула Энн, глядя, как работают марсовые. — Нам достается лишь мелкая добыча. Я мечтаю об абордаже.
Рекхем, стоявший у руля, проследил за ее взглядом. Мери Рид что-то делала среди снастей. Энн и капитан были одни на юте.
— Я бы тоже с удовольствием ей засадил, — проронил он.
Энн, уязвленная ревностью, живо обернулась.
— И думать не смей, — проворчала она.
Рекхем расхохотался:
— Значит, я был прав, ты и в самом деле думала о ней.
Энн не ответила и снова устремила взгляд на марсовых.
— Я не знал, что тебе нравятся женщины.
— Мне не нравятся женщины. Я люблю ее, — поправила Энн.
— Если хочешь, могу ее заставить.
Энн встала перед ним:
— Никогда. Не вздумай так поступить, не то я убью тебя.
— Как скажешь. Но мне неприятно, когда твои желания остаются неудовлетворенными.
— В таком случае, дай мне корабль.
Рекхем едва не задохнулся от изумления:
— Корабль! Да на что он тебе?
— Я хочу корабль. Чтобы он был мой.
— Да ведь ты и управлять-то им не сможешь, — насмешливо произнес Рекхем.