Учитель, решив проверить свою догадку, тоже встал наизготовку, наградил соперника презрительной улыбкой и бросил:
— Хотелось бы верить, что это не так, Оливер, но боюсь, что сэр Тобиас Рид прав. Вы выглядите слишком жалко по сравнению с учеником, так много дававшим мне самому, а сэр Тобиас был именно таким!
Кровь бросилась девочке в голову, и она сделала выпад, вложив в удар всю энергию своей ненависти.
Об играх больше речи быть не могло. Педагог понял это мгновенно. Забыв, что ей совсем недавно так хотелось понравиться учителю, Мери дралась теперь не задумываясь о том, какой прием применяет, она повиновалась только инстинкту, открывая в себе рефлексы и ощущения, которые прежде в ней были едва намечены.
— Это все, на что вы способны? — поддразнивал мэтр Дамлей, думая прямо противоположное.
Бешенство Мери и впрямь удесятерило ее силы, и взрослый мужчина, загоняемый в тупик саблей, которая не давала возможности его оружию показать себя и искала минуты, когда противник откроется, что он и делал с завидным хладнокровием, — этот взрослый мужчина вдруг понял, что бьется сейчас с самым способным учеником, какой только был у него в жизни. Но все-таки решил положить сражению конец, сделал ложный выпад, который разработал незадолго до того, молниеносно обвел острием вокруг сабли Мери Оливера, выбил ее из руки подростка и ухитрился, не дав тому опомниться, подхватить левой рукой его оружие, прежде чем оно коснулось пола.
Мери еще не успела сообразить, что к чему, а два клинка уже упирались остриями в ее грудь.
Она была так изумлена, что гнев сам собой куда-то испарился.
— Как, дьявол вас побери, вы это сделали?! — воскликнула она.
Мэтр Дамлей улыбнулся и ответил с непритворным восхищением:
— Я вас научу этому секрету, Мери Оливер. Но прежде мне надо извиниться за то, что сознательно ранил вашу гордость. Зато вы открыли мне в себе то, о чем я уже подозревал, но в чем до сих пор не мог убедиться. Вы фантастически талантливы!
— Так же талантлив, как мой дядя? — спросила Мери, чувствуя, как рождается в ней сумасшедшая радость победителя.
— Куда больше! — понизив голос, признался педагог.
Он сделал знак, чтобы ученик помолчал, и, подойдя к двери, которую сэр Тобиас оставил распахнутой, плотно затворил ее. У мэтра Дамлея не было ни малейшего желания, чтобы дядюшка его ученика услышал, что он собирается добавить к уже сказанному.
— Вы ненавидите его, не так ли? — выдохнул учитель.
Мери кивнула: было бы смешно отрицать это после всего, что тут произошло.
— Отлично. Причины вашей ненависти мне не важны. Важно то, что я теперь знаю, как вы можете реагировать и действовать. Отныне пользуйтесь вашей ненавистью как стимулом, и я очень скоро сделаю вас одним из лучших клинков во всей Англии.
— Тобиас знает этот секретный прием?
Мэтр Дамлей тонко улыбнулся, глаза его излучали немыслимую гордость:
— Кроме вас, Оливер, он не известен никому. Это, так сказать, моя подпись. Вы достойны того, чтобы унаследовать ее в большей степени, чем кто-либо другой из моих учеников, тем более что вы — последний.
Мери поблагодарила учителя, преисполнившись гордости от того, какая честь ей была оказана. Теперь она с каждым днем старалась быть все более этой чести достойной и питала свою ненависть к мерзавцу Тобиасу сплетнями и слухами, которыми не уставала снабжать ее Дженни.
Таким образом она узнала, что Тобиас стал-таки поставщиком кораблей для короля Англии, Вильгельма Оранского, и за несколько лет превратился в одного из самых богатых и обласканных при дворе верноподданных Его Величества. Как и его клиенты, Тобиас теперь вербовал своих любовниц в среде самой что ни на есть знатной аристократии королевства.
Он торговал с Европой и Вест-Индией, используя свою добропорядочную деятельность в том числе и для того, чтобы осуществлять многочисленные и весьма выгодные, но незаконные торговые сделки. Этот негодяй выглядел теперь еще более представительным и самодовольным, и для Мери он превратился в символ того, что ей нужно уничтожить, чтобы выжить самой.
А Сесили между тем была воплощенной жизнерадостностью. Она потеряла место служанки, но ей было наплевать. Смеясь она говорила, что достаточно потрудилась в своей жизни, чтобы пойти теперь на содержание, тем более что, по мере того как подрастала Мери и все больше нравилась бабушке, ощутимо подрастало и пособие, назначенное матери такого чудесного «внука».
Мери научила мамочку читать и регулярно снабжала ее книжками, которые потихоньку таскала из библиотеки леди Рид. Дженни, со своей стороны, отдала ей ненужные в хозяйстве клубки шерсти, чтобы Сесили могла вязать и получать удовольствие от этого занятия. Каждый вечер, когда девочка возвращалась домой, превращался в настоящий праздник.