Кейт ответила на пожатие.
– Прекрасно, я думаю.
Ларк повернулась и указала на своих спутников.
– Здесь еще присутствует моя сестра Харриет.
– Хэтти, – представилась женщина, о которой шла речь, поднялась из кресла и решительно протянула руку. – Меня все так зовут.
Кейт постаралась не таращиться на нее. Харриет, или Хэтти, потрясающе красивая женщина – таких Кейт в жизни не видела, – и даже без румян и других украшений лицо ее казалось совершенным: с нежной, словно мерцающей кожей, большими глазами и ярко-красным ртом. Маленькая родинка на скуле добавляла что-то чувственное к выражению ее глаз, обрамленных мохнатыми черными ресницами. Черные как смоль волосы были разделены на пробор и собраны в тяжелый пучок на затылке, который только подчеркивал ее высокую стройную шею. Но, несмотря на классическую женскую красоту, одета она была в наряд, который больше подошел бы мужчине: в сорочку с небольшим кружевным жабо под горло, жилет – из тех, что носят мужчины, – и – самое шокирующее! – юбку-брюки из серого сукна, короче на несколько дюймов, чем допускали приличия.
Боже всемилостивый! Кейт видела ее лодыжки.
– Мой брат Беннет сейчас путешествует в горах Гиндукуша, а другая наша сестра Каллиста замужем и живет на севере. Но с нами приехала тетя Мармозет[2]. – Ларк потрепала по плечу сидевшую в кресле пожилую женщину.
Кейт захлопала глазами.
– Наверное, я ослышалась. Мне показалось, вы сказали «тетя…».
– …«Мармозет». Все верно. – Ларк улыбнулась. – Вообще-то ее зовут Милисент, но когда я была ребенком, произносить такое мне удавалось с трудом. Невольно получалось «Мармозет». Так это имя к ней и прилипло.
– А я с каждым годом все больше привыкала к нему, – добродушно добавила тетушка Мармозет.
– Ну конечно, дорогуша, – сухо откликнулась Хэтти. – Я вот только на днях подумала, что, если бы мне пришлось снимать тебя с еще одного дерева…
– О, прекрати. Я просто имела в виду, что была маленького роста, живой и заразительно веселой. – Миниатюрная старушка протянула Кейт руку, и ее рукопожатие оказалось неожиданно крепким, а рука теплой. – Это поразительно – увидеть тебя, дитя.
Пока Кейт соображала, что могли бы означать эти слова старушки, Ларк представила ее последнему из визитеров.
– А это наш брат Эван, лорд Дру.
Кейт обернулась к джентльмену, стоявшему у окна, и решила, что это и есть маркиз.
Лорд Дру приветствовал ее низким официальным поклоном, на который она ответила самым грациозным реверансом. Это был мужчина, как говорят, в расцвете сил: красивый, уверенный, опытный – и, несмотря на то что явно нес ответственность за сотни, если не тысячи, арендаторов, производил впечатление этакого денди, занятого только собой.
Кейт неожиданно обнаружила, что испытывает трепет в его присутствии, и теперь поняла возбуждение миссис Николс.
– Наше родовое гнездо находится в Дербишире, но есть еще собственность возле Кенмарша, – пояснила Ларк. – Место называется Амбервейл, там мы обычно живем летом.
– Для меня большая честь познакомиться с вами. – Кейт опустилась в кресло, чтобы маркиз тоже мог сесть. – И вы приехали в Спиндл-Коув ради…
– …ради вас, мисс Тейлор. – Ларк уселась рядом. – Правда-правда.
– О! Так вы интересуетесь уроками музыки? Я могу ставить вокал, преподаю игру на фортепиано и клавесине.
Все Грамерси рассмеялись.
У нее за спиной Торн прочистил горло.
– У мисс Тейлор сегодня был трудный день, а ваше дело наверняка терпит до завтра.
Лорд Дру кивнул.
– Ваша заботливость делает вам честь, мистер…
– Торн.
– Капрал Торн, – встряла Кейт. – Капрал командует местным ополчением.
Ей показалось, что к представлению нужно добавить что-то особенное. Например: «Они с графом Райклифом большие друзья», или: «Он с честью служил на полуострове под командованием Веллингтона». Но поскольку в данный момент она не испытывала к нему особого расположения, подняла на руках Баджера.
– Он подарил мне щенка.
– Премилое создание, – откликнулась тетушка Мармозет.
Ларк нетерпеливо захлопала в ладоши.
– Капрал Торн прав: уже безбожно поздно. Хэтти, просто покажи картину.
Та поднялась и подошла к ней с прямоугольным свертком в руках.
Пока сестра разворачивала оберточную бумагу, Ларк продолжала щебетать:
– Мне надо было найти какое-нибудь занятие на лето. В Амбервейле так тихо, что можно сойти с ума без дела. Поэтому я решила забраться на чердак. В основном там оказались залежи старой посуды. Еще несколько трухлявых книг. Но за стропилами я наткнулась на это полотно, упакованное в просмоленную парусину. – Голос у нее зазвенел от возбуждения. – О, Хэтти, поторопись!