Эдмунд слушал излияния Хорсы, не переставая жевать, лишь порой как-то странно поглядывал на спутника. Наконец, отхлебнув добрый глоток эля, заметил:
— Я что-то не совсем понимаю, благородный Хорса. Конечно, я редко выезжал из Мервилл-Холла, но не проспал же я все эти годы. И все рассказанное вами известно мне не хуже, чем любому англичанину.
— Молчи! Не перебивай! — рявкнул Хорса, да так грубо, что Эдмунд даже поперхнулся элем и закашлялся.
Склонившись через стол, Хорса услужливо похлопал его по спине.
— Не торопи меня, мой принц. Я начал издалека, однако теперь подхожу к самому главному.
Он уперся локтями в стол; фитиль, плававший в плошке с маслом, осветил фигуру изможденного, усталого человека в поношенной куртке, но в его глазах полыхало такое пламя, что Эдмунд замер, глядя как завороженный.
— Когда Стефан только пришел к власти, он ссылался на то, что король Генрих в последний момент изменил свою волю в его пользу. Он выставил двоих свидетелей, которые якобы присутствовали при кончине Генриха и слышали его слова. Эти двое всю жизнь были заклятыми врагами, а тут просто пели в унисон. Тогда многих это убедило. Эти двое были граф Эдгар и некто Гуго Бигод, рыцарь из свиты короля. Гуго после этого сильно возвысился, добился от Стефана титула графа Норфолкского. А вот прежний граф Норфолка, Эдгар… К его-то дочери ты и должен посвататься.
— Что? — переспросил Эдмунд. — Хозяин Гронвуда правил Норфолком?
— Да, был графом во времена Генриха Боклерка.
— Но как вышло, что, оказав Стефану такую услугу, он лишился титула?
— А вот как. Стефан опасался могущества Эдгара, и ему не нужен был столь влиятельный граф саксонского происхождения в мятежном Норфолке. Поэтому он лишил Эдгара титула, хотя оставил ему немало земель, льгот и полномочий. И Эдгар сумел воспользоваться своим положением. Он неимоверно разбогател, получая прибыль с рынков графства, он обладал беспошлинным правом торговли, построил свой флот. Все его начинания были успешны, он обрел небывалое могущество, и даже сам король вынужден был заискивать перед ним. Говорят, королевская казна до сих пор должна гронвудскому барону. Даже тот самый Гуго Бигод, отнявший у Эдгара графский титул и слывущий его недругом, отступал перед ним. Несколько лет назад Бигод хотел примкнуть к восстанию, какое поднял тут разбойный лорд Мандевиль, однако лорд Эдгар сумел собрать такое войско, что потеснил противников. Мятежный Мандевиль пал, а Гуго отступил. Он оценил силу Эдгара, и с тех пор между ними нечто вроде нейтралитета. Ты понимаешь, к чему я клоню? Понимаешь, что сможет сделать для тебя будущий тесть?
Однако Эдмунд не ответил, отвлеченный какими-то сторонними звуками, и даже схватил Хорсу за руку.
— Слышите?
С улицы доносился конский топот, крики, визг, подвывание. Для Эдмунда, выросшего в краю непрерывных войн и набегов, эти звуки служили сигналом тревоги, и он положил руку на рукоять меча. Однако Хорса остался спокоен.
— Пустое. Барон Эдгар не позволил бы твориться беззакониям в своих владениях. Это просто…
Тут внизу, прямо в гостинице, послышался шум, раздались голоса, потом долетело пение. Эдмунд поднялся с места, осторожно приоткрыл створку двери и прислушался.
— Ха! Да это просто ряженые!
В зале гостиницы действительно толпились ряженые: в самых замысловатых масках, в козьих, бычьих, кабаньих личинах, они плясали, водили хороводы между столов, увлекая с собой находившихся внизу постояльцев, пели о Сретении, о блинах, причем требовали у хозяев угощения за свое представление.