— Я… Со мной все хорошо, — совершенно жалким голосом пробормотала я. — Не стоит волноваться…
На лоб мне легла чья-то рука. То ли мистера Уиллоби, то ли его дяди. И тут же стало легче, словно бы в меня начали вливаться силы.
Стало быть, его милость решил помочь мне продержаться. Как всегда разумно с его стороны. Только бы он действительно пошутил насчет этих своих… воспитательных мер. Угла я уже точно не переживу. Сгорю со стыда.
— Вы обязаны продержаться сейчас, мисс Уоррингтон, — тихо приказал мне мужчина, заставляя выпрямиться. — И вы продержитесь. Все равно на чем: на фамильной ли спеси Уоррингтонов, на собственной гордыне ли… А я вам помогу. Ясно?
Я выпрямилась, улыбнулась уже, как мне показалось, более уверенно и заявила:
— Да, милорд.
Взглянув в глаза лорда Дарроу, я увидела там полное удовлетворение.
— Я в вас не сомневаюсь, мисс Уоррингтон. Помните, сегодня вам не следует отходить на меня дальше, чем на пару шагов, ради вашего же собственного блага.
Словно бы у меня имелось хоть какое-то желание покидать его милость. Пусть он и не казался самым приятным человеком, однако в меру своих способностей старался заботиться обо всех домочадцах.
— А я? — подал голос мистер Уиллоби.
В его словах я расслышала подлинную ревность. Нет, не ту, которую испытывает мужчина, когда предмету его страсти оказывает внимание другой джентльмен. То была ревность ребенка, у которого отнимают любимую игрушку.
— А ты, Роберт, будешь приглядывать как следует за Эбигэйл, — тоном, не терпящим возражений, велел племяннику лорд.
Видимо, вечер обречен быть просто чудовищным. Ведь лорда Дарроу не назовешь ни добродушным, ни приятным в общении человеком.
— Но за Эбби уже присматривает Чарльз! Зачем еще и мне этим заниматься?! — возмутился мистер Уиллоби, который, очевидно, рассудил, что со мною ему будет куда интересней, чем с родственниками.
Разумеется, его милость остался непреклонен в своем решении.
— Потому что Чарльз, увы, не способен толком присмотреть даже за самим собой. И потому что я так хочу.
Как по мне, так второй аргумент имел для мужчины куда больше значения, чем первый. Но на то он и был лордом Дарроу. Словом, всем нам пришлось, как и всегда, подчиниться его воле. Пусть это никому и не доставило удовольствия.
Близость к его милости прибавляла сил. То ли все дело было в магии, то ли в том, что просто сложно было бояться рядом с лордом Дарроу чего-то иного, помимо самого лорда Дарроу.
Шли мы явно не той дорогой, которой пользовалось большинство вельмож, посещающих королевский дворец. Коридоры казались пустыми, и встречались нам разве что слуги, и то изредка.
Видя мое недоумение, лорд пояснил:
— Ее величество предпочитает ограждать себя от излишнего внимания, когда это только возможно. К себе она допускает лишь доверенных лиц.
Разумно.
— Но с чего бы ей допускать к себе еще и меня? — с растерянностью спросила я. — Ведь я еще никак не могла заслужить доверие ее величества.
Мужчина снисходительно улыбнулся.
— Достаточно и того, что вы успели заслужить мое доверие, мисс Уоррингтон.
Я скомкано поблагодарила за неожиданную похвалу его милость, и оставшуюся часть пути проделала, уже преисполненная гордости. Хотя лично мне так и не стало ясно, с чего бы я могла получить такую лестную оценку со стороны лорда. Учитывая все те неприятности, в которые умудрилась попасть в последнее время.
И все же… Все же, как приятно оказалось получить одобрение со стороны его милости. Я всегда зависела от мнения старших, родителей и брата. Так как все они теперь находились далеко от меня, то вышло, что их место занял лорд Дарроу.
— Вам уже лучше, мисс Уоррингтон? — поинтересовался он, когда мы оказались перед какими-то дверями. — Учтите, что ее величество не прощает слабости даже самым близким. Вам следует продемонстрировать себя с наилучшей стороны сегодня.
— Постараюсь не подвести вас, милорд, — твердо ответила я.
— Надеюсь на это, мисс Уоррингтон, — произнес лорд Дарроу, и перед нами открыли дверь.
Не знаю, что именно я ожидала увидеть, но комната, представшая передо мной, мало чем отличалась от гостиной в доме его милости. Или же я настолько привыкла к роскоши в доме моей подруги, или же королева предпочитала скромность и сдержанность.
В комнате я заметила лишь одного слугу, седого мужчину в летах. Однако, несмотря на, несомненно, почтенный возраст, лакей казался человеком, способным, если придется, постоять за своих хозяев. Он буквально излучал физическую силу. А, может быть, и не только физическую…