Сильвия принесла бокал ко мне и послушно вытянула руку вперед. Я принял его и пригубил. Бурбон был хорошим и, возможно, последним.
— По-моему, это называется уйти с почетом, Холман, — заметил Стрэттон между прочим.
— Глория Ла-Верн и Элисон Вейл, — сказал я. — Одно и то же лицо, верно?
— Это представляется до очевидности банальным выводом, — сказал он. — Но вы ведь и сами, Холман — человек банальный. Одна жестокость и кровожадность, и, как я подозреваю, ни тени интеллекта.
— Я не думаю, что могу позволить себе торчать здесь до прихода антиклимакса, — объявила Сильвия. — У меня болят самые интимные места, и я совершенно без сил. Думаю, надо принять душ, припудрить синяки и отправляться спать.
— Как вам угодно, моя дорогая, — Стрэттон подарил ей лучезарную улыбку.
— Прощайте, Холман. — Сказала она мне с фригидной улыбкой. — В следующий раз, когда я буду заниматься этим с женщиной, я, возможно, вспомню вас и от души посмеюсь.
— А всего-то нужно — прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие, — сказал я. — Подумайте над этим.
— Нет, спасибо. — Она громко зевнула. — Я сейчас слишком устала, чтобы о чем-то думать. Пока, Чарли. Ну, а вас, Холман, я уже больше никогда не увижу.
Когда она покидала комнату, тонкий шелк ее платья моментально приник к ее круглому заду, очертив во всей красе ее славные формы. Этот прощальный жест уколол меня больше, чем все сказанные ею в мой адрес слова.
— А что вы конкретно имели в виду, Холман? — спросил Стрэттон после того, как она ушла.
— О чем?
— «Всего-то нужно прикончить и похоронить Эдди, и все смогут вернуться к своей привычной жизни».
— Я имел в виду то, что сказал. Эдди стоит за всем, что случилось, верно? Вы хотели чего-то — Эдди это организовал. Дуэйн Ларсен хотел избавиться от жены-лесбиянки — Эдди помог ему. Но он сделал это таким образом, чтобы иметь возможность шантажировать Дуэйна. Постоянная поставка путанок, и ни черта неважно, нужны они Дуэйну или нет, — все равно давай плати шестьсот долларов в неделю за привилегию иметь в своем доме постоянного шпиона.
— Дуэйн никогда не отличался сообразительностью, — сказал Стрэттон.
— А насколько сообразительны были вы, Чарли? — насмешливо спросил я его. — Вы хотели избавиться от вашего партнера, Лоу Эшбери, и Эдди организовал все для вас. В обмен на что? На поддержку его предприятия «Мидиа-Он». Я догадываюсь, что предприятие это убыточное и было убыточным всегда. Единственное, что хорошо получается у Эдди и приносит прибыль, — это его бизнес с девочками. А сколько вы имеете с этого? Большой жирный ноль, я полагаю.
Его губы сжались.
— Я вынужден признать, что вы правы в ваших рассуждениях, — сказал он почти официальным тоном. — Я совсем ничего не получаю с этой операции по прокату девочек. А «Мидиа-Он» вообще провальный проект. Одна аренда площадей, которые они занимают… А какой штат сотрудников!
— Эдди ходил гоголем и носил с собой огромную дубинку по имени «Олсен», — сказал я. — Но с прошлой ночи у него нет больше дубинки. Если вы хотите из-под него выбраться, Чарли, — сейчас самое время.
— Вы ведь на самом деле не ждете от меня доверия к себе, Холман, — сказал он. — Если даже каким-то образом вам удастся избавить нас от Эдди, ничто не помешает вам потом пойти в полицию и рассказать об Эшбери.
— Я — реалист, — сказал я. — Нет никакой возможности теперь доказать при каких обстоятельствах тогда умер ваш давно покойный партнер. Есть к тому же документально зафиксированное заключение следователя. Единственный способ, каким я мог бы что-либо доказать, — это письменное признание с подписью. Что, Эдди будет писать признание? Или вы будете?
— Я уловил вашу мысль, — пробормотал он. — Что вы предлагаете?
— У вас есть свое оружие?
— В боковом кармане.
— Отдайте мне мой револьвер, я его припрячу. Когда Эдди прибудет, вы будете держать меня на мушке своего.
— Предположим, он пришлет кого-нибудь другого?
— Тогда я заставлю того, кто придет, отвезти меня к Эдди. Я обладаю большим чувством убеждения, когда у меня в руке револьвер.
— Предположим, вы просто дразните меня, Холман, — сказал он. — Я отдам вам ваш револьвер, и вы тут же наставите его на меня. Потом вы позвоните в полицию.
— Что, к дьяволу, я скажу полиции? — заорал я. — Что я трахался здесь на полу с хозяйкой дома и потом обнаружил наблюдающего за нами соглядатая?