– Ладно, совсем тебя заболтала , а ведь так гости в табор явятся раньше нас с тобой.
Обыватели сторонились двух смуглых женщин в ярких цветастых нарядах, переговаривавшихся на незнакомом языке. Простые жители Альбина сторонились цыган. Кто детей ворует? Цыгане. Кто сводит коней? Цыгане. Все грехи считаются прямыми обязанностями нашего кочевого народа. Хотя обычные нищие доставляют куда больше бед.
К кибитке тети Шанты мы подошли на пару минут раньше моего брата и Де Ла Серта.
– Эдвард, но зачем же снова к цыганам? Я понимаю, что ты жить не можешь без черных очей той гадалки, но зачем же тянуть с собой и нас тоже? Мы с Мануэлем вам только помешаем, – пытался протестовать Теодоро.
Его голос прекрасно был слышен мне из кибитки,да и,должно быть, всему табору. Представляю, как потешались люди, с которыми я выросла, потешались про себя. Пни-то отлично знали,и кто я такая, и в каких отношениях мы состоим с Эдвардом.
– Ева считает, что нам требуется помощь гадалки, - ответил легко и спокойно мой Второй. - А лучше всех в этом искусстве Чергэн и Шанта.
Перед именем тети мой брат сделал паузу. Видимо, по привычке собирался назвать ее «тетя Шанта», но сумел в последний момент удержать от такой роковой ошибки.
– А что же сама леди Ева с нами не отправилась? - ехидно осведомился младший Де Ла Серта.
Тут Мануэль оглушительно рассмеялся.
– Как ты представляешь себе здесь благочинную и благопристойную леди Еву? Подозреваю, она бы не подошла к цыгану,даже если бы от этого зависела ее собственная жизнь.
Тетя Шанта тронула меня за плечо и подмигнула. Вот ее-то изрядно веселили те приговоры, которые выносили мне oдин за одним иберийцы. Ей-то было известно, как никому, на какое безрассудство я была способна.
– Моя сестра? Без нужды она действительно не подойдет ни к кому из этого племени, - потешался меж тем мой Второй. – Чергэн, звезда моя, выгляни наружу, я же знаю, что ты здесь!
Я весело фыркнула и вышла из кибитки, уперев руки в бока.
– Чего явились, гаджо? Или первый раз не то нагадала?
Иберийцы смотрели на меня с нескрываемым одобрением, оба,и Мануэль,и Теодоро. Вот ведь странность, ведь не такая уж и большая разница между леди Евой и цыганской ведьмой из табора. Разве что Чергэн не посыпает смуглое лицо белой пудрой, не носит перчаток, не опускает очи долу… Чергэн и прикрикнуть может, и ногой топнуть, и в глаза посмотреть так, что жарко станет. Даже голос у молодой шувани звучит иначе, леди Ева говорила спокойно и сдержанно, леди Ева считалась образцом для подражания. Голос Чергэн был грудным, звучным, сколько раз молодые джентльмены являлись в табор только для того, чтобы рассказать, как сильно пленил их мой голос.
Мужчины состоятельные и благородного происхождения редко женятся на цыганках, но вот приударить за какой-нибудь красоткой из табора готов каждый второй. Похоже, на Чергэн с огромным удовольствием посягнули бы и братья Де Ла Серта, не считай оңи, что я и так любовница Эдварда.
Никому бы и в голову не пришло сравнивать цыганскую ведьму и леди Еву, никто бы не подумал, что шувани и старшая дочь лорда Дарроу может оказаться одним и тем же человеком.
– Что же так неласково, красавица? - улыбнулся мне хитро Мануэль. - Не с пустыми руками пришли. Деньгами не обидим.
Я закатила глаза. Деньгами они меня не обидят. Посмотрела бы я на того, кто посмел бы меня обидеть.
– Чего опять понадобилось, гаджо? - нахмурилась я, неласково разглядывая то одного иберийца,то другого. - И не тяните, мое время дoрого.
Эдвард улыбался, довольно наблюдая за тем, как я напустилась нa его друзей. Он вообще обожал, когда я проявляла не самый легкий фамильный нрав,и всегда говорил, что я в такие моменты чрезвычайно похожа на нашу матушку леди Кэтрин.
– Ну не сердись же так, Чергэн. Мы просто хотим, чтобы ты погадала , – нежно пропел Мануэль, глядя совершенно по–кошачьи. Вот же плут! Наверняка именно подобным образом он завладел немалым количеством женских сердец. Странно, что со мной вышло иначе.
– Погадаю. Ручку-то позолоти, а не глазами стреляй. Здесь мишеней нет.
Мануэль звонко расхохотался и поглядел на моего брата.
– Эдвард, друг мой, как удалось вам растопить это ледяное cердце? Она совершенно безжалостна и неприступна. Мне даже кажется, что и леди Ева не смогла бы так упорно держать оборону.
Тут настал черед для Второго веселиться.
– Как мало вы знаете о моей драгоценной старшей сестре. Ева – как стены нашего фамильного Вороньего замка – тверда и незыблема.