– Знаете, а ведь они думают, не пригласить ли вас с собой, – шепнула она вдруг без всякого предисловия. – После обеда начнутся игры.
Чего они от него хотят? Сыграть с человеком, побившим Элиаса Поула? Гриир равнодушно пожал плечами:
– Элиас Поул не бог весть какой игрок.
– Нет, но игрок он крепкий. Никогда не фальшивит, не допускает ошибок, – возразила Мерседес.
Он поднял бровь, будто говоря «Неужели?». Ее замечание отличалось глубиной и совсем не походило на те, которые делали знакомые ему женщины. Сообразно его опыту хорошо воспитанные английские девушки не вдавались в тонкости бильярда. Однако Мерседес права. Он знал тип игроков, о котором она говорила. Их игра отличалась ледяной точностью. Они никогда не делали сильных ударов, стараясь просто измотать соперника и заставить его сделать ошибку, ведущую к поражению. Вчера именно такая стратегия не смогла обеспечить Поулу по беду.
– Теперь они знают ваш уровень, и Поул станет той мерой, которой вас будут мерить, – тихо продолжила она.
– А вы уже определили мой уровень? – Гриир улыбнулся ей заговорщической улыбкой, давая знать, что понимает ее игру. – Такое задание вы получили от отца на сегодняшний вечер?
– Не обольщайтесь. – Мерседес бросила на него колкий взгляд поверх кромки бокала. – Великому Аллену Локхарту не нужны агенты, чтобы вынести суждение об офицерах с пустыми карманами, сидящих на половинном жалованье.
Обижаться не имело смысла, определение совершенно справедливо. Ощипать офицера – невелика честь, с него просто нечего взять, ведь даже клубный абонемент приобретен благодаря его умению и скидке, любезно предложенной Кенделом Карлайлом. Локхарт наверняка знал это. Даже если бы кому-нибудь из сидящих за этим столом удалось обыграть его, он мог рассчитывать лишь на мелкие карманные деньги. Гриир решил позволить себе небольшую дерзость.
– Возможно, у вас есть свой интерес?
– Вы снова льстите себе. – Мерседес отпила вина. Свой интерес? Очень возможно. Он заинтересовал ее гораздо больше, чем она предполагала. Гриир уловил все признаки, колкие замечания, чтобы быстро оттолкнуть его, и пульсирующая жилка на обнаженной шее начинала трепетать быстрее, когда его взгляд задерживался на ней, как сейчас.
Грииру стало любопытно, насколько долго готовилось это представление. В гостиной она, скорее всего, выглядела бы милой молодой женщиной, зато в столовой могла бы позировать для портрета. Ее голубое платье было на тон темнее светло-голубых стен. Лента цвета слоновой кости, украшавшая корсаж, подходила к молочному цвету стеновых панелей и молдингов и служила идеальным обрамлением для темных волос, искусные локоны которых вились вдоль шеи. Рука Гриира невольно дернулась, когда ему из чисто мужского любопытства представилось, как нежно он распрямляет один из них, позволяя пряди свободно струиться по спине. Он догадывался, какую цель преследовали эти скромные локоны – привлекать внимание к нежной округлости подбородка девушки, к чувственной линии ключиц, намекая на обнаженные плечи, скрытые под платьем. Следом за этим взгляд плавно скользил ниже, оценивая хорошо выраженную высокую упругую грудь, скрытую декольте. Мерседес Локхарт выглядела соблазнительной во всех отношениях. Она была бы хороша и без всяких усилий. Но Гриир не мог отделаться от ощущения, что все, вплоть до цвета платья, тщательно спланировано во имя высшей цели, которую он пока не разгадал. Он достаточно хорошо понимал, ради чего весь этот вечер, званый обед. Он имел прямое отношение к бизнесу. За демонстративным дружелюбием и непринужденной беседой стояли деньги. Локхарт, Карлайл и Тарстон выступали единым фронтом. Тарстон хотел продавать новые бильярдные столы и наверняка пообещал Локхарту и Карлайлу комиссионные за их рекламу. Два других джентльмена за столом владели бильярдными залами в Брайтоне и нескольких других городах по соседству. Покупка стола, в свою очередь, пошла бы на пользу их бизнесу. Они понимали, Локхарт оказывал им любезность, позволяя стать одними из первых заказчиков. Все одно к одному. И только он выпадал из общего круга. Никто, даже по ошибке, не мог бы предположить, что после сегодняшнего застолья он купит стол.