- А если нет? Что вы со мной сделаете?
- Я скажу мистеру Мак-Лейну, что вы пренебрегаете своими обязанностями и не даете прохода Селии.
Гарнет расхохотался, мрачно глядя на Викторию.
- Ну, вы меня прямо испугали, хозяйка. Да он вам ответит, что не следует совать нос не в свои дела. Я управляю имением, и майор во всем на меня полагается. Ему без меня никак не обойтись.
- Зато я без тебя обойдусь прекрасно, - раздался голос Ропера из-за спины Гарнета. ешь, мне очень понравилась эта мысль.
Гарнет обернулся, и лицо его исказилось от ненависти. Раньше он был только зол, а теперь пришел в ярость.
- Не твое это дело.
- Захочу, так будет мое, - продолжал Ропер, стоя в дверном проеме. Свет падал сзади, и невозможно было разглядеть выражение его лица, но по тону, с которым он говорил, Виктория поняла, что отступать он не намерен.
- Оставь девчонку в покое.
- Чтобы она досталась тебе, да?
- Нет, мне она не нужна, но и ты ее не получишь.
Гарнет сделал движение правой рукой, но не успел даже коснуться револьвера, как Ропер уже нацелил на него свой. Виктория даже не заметила, чтобы он пошевельнулся.
Гарнет замер. Холодный пот выступил у него на лбу.
- Клянись, - спокойно сказал Ропер, - что оставишь девчонку в покое.
Не в правилах Гарнета было отступать, но выбора у него не было, если, конечно, он хотел остаться живым. Затаив дыхание, Виктория проследила, как ОН повернулся и скрылся в дверном проеме. Она заставила себя посмотреть на Ропера, входившего в конюшню.
- Спасибо вам, - сказала Виктория.
- Вы нажили себе врага.
- Вы также, - насмешливо сказала она.
- Мы с Гарнетом давние враги, - Ропер внимательно посмотрел на нее, рано или поздно один из нас убьет другого.
- Так вы просто припугнули его?
- Не все ли равно, важно то, что он теперь, оставит в покое вашу слабоумную сестру.
- Селия вовсе не слабоумная! - Виктория сжала кулаки. - Она умная девушка, просто не такая, как все. И не смейте называть ее слабоумной.
Виктория покраснела от возмущения.
- Не похожа на других, говорите? Чем же это? - насмешливо спросил Ропер.
В самом деле, как это объяснить? Селия была почти взрослой девушкой, но сохранила детскую непосредственность и жизнерадостность. Как это назвать? Простотой? Глупостью? Она была слишком чувствительна и никогда бы не смогла свыкнуться с темными сторонами жизни. Сознание Селии просто не воспринимало все то, что было ей враждебно.
- Она... Она не видит ни уродства, ни зла, - сказала Виктория, с трудом подбирая слова. - Ей кажется, что все вокруг такие же добрые и чистые, как она сама.
- Ах вот как. Ну, так это еще хуже, чем слабоумие. Значит, она просто дура, из-за нее у вас могут быть большие неприятности.
Ропер снял седло с ограждения и приблизился к Виктории. Она же решила не отступать и, гордо вскинув голову, смотрела на него. Их взгляды встретились, и по спине Виктории пробежал холодок. Его темно-зеленые глаза блестели из-под низко надвинутой шляпы. Виктория стояла как завороженная и смотрела на него не отрываясь. Странное незнакомое возбуждение охватило молодую женщину. Сердце ее отчаянно билось. Она привыкла считать, что от мужчины, достойного ее внимания, может исходить только запах одеколона и мыла для бритья. А сейчас запах мужского пота заставил ее потерять самообладание настолько, что она с трудом держалась на ногах и чувствовала дикую слабость.
Виктория понимала, что нельзя допускать ни подобной близости, ни подобных ощущений, и все-таки не могла сделать ни шагу назад.
- Отправляйтесь домой, - жестко сказал Ропер, - вам нечего здесь делать.
Виктория не поняла, о каком доме он говорил: о том, откуда она приехала, или о том, где была сейчас, но подозревала, что речь шла о ее родном доме и что он будет рад, если она уедет.
- Еще раз благодарю, - ответила она расправив плечи и, гордо подняв голову, направилась к выходу. Она старалась сохранить достоинство, но, кто знает, может быть, он догадался о тех ощущениях, которые охватили ее? Конечно, Виктория боялась его и была на него зла, и все-таки он разбудил в ней нечто такое, о чем она даже не подозревала.
Виктория вышла из конюшни и зажмурилась от яркого солнечного света. Когда она подняла глаза, перед ней стояла молодая женщина с роскошной фигурой и блестящими, рассыпавшимися по плечам Черными волосами. У нее были огромные темные с поволокой глаза и красные чувственные губы. Белая блуза с глубоким вырезом открывала ее полные плечи. Женщина не носила нижних юбок, и ее крутые бедра ''четко очерчивались при каждом дуновении ветерка.
Она смело встретила взгляд молодой хозяйки ранчо - гладко причесанной, с туго стянутым на затылке пучком, в блузке с высоким воротником и длинными рукавами, в скромной голубой юбке.
Эту женщину Виктория заметила еще по приезде и приняла ее за дочь Кармиты. У Виктории была прекрасная память на имена, и она мгновенно вспомнила, что Кармита назвала ее Анжелиной Гарсиа. Это звучное имя очень подходило ей. Женщина напоминала распустившуюся ароматную розу.
Поскольку Анжелина не работала в доме, Виктория решила, что она жена одного из работников на ранчо, но никак не могла понять, где же она живет с мужем.
- Привет, я Виктория Уэй... Мак-Лейн, - сказала она, подойдя к молодой женщине с приветливой улыбкой.
Виктория не могла привыкнуть к своему новому имени. Красотка пристально взглянула ей в глаза и, откинув назад свои роскошные волосы, ответила:
- А я Анжелина.
- Я видела вас в день приезда. Мне очень жаль, что до сих пор не поговорила с вами. Скажите, пожалуйста, кто из здешних мужчин - ваш муж?
- Да никто! - Анжелина откровенно расхохоталась. - И чего ради мне идти замуж? - В ее голосе слышались удовлетворение и насмешка.
Не замужем... Это показалось Виктории совершенно непонятным. Значит, она жила с мужчиной без церковного благословения? Виктория покраснела от смущения. Бедная девочка, ей приходится терпеть такие унижения, а тут еще хозяйка со своими вопросами. Но Анжелина вовсе не производила впечатление смущенной женщины, которая несет бремя вины. Виктория поняла, что ей следует немедленно вернуться в дом. Там она хоть ограждена от встреч с подобными людьми. Настоящая леди никогда не позволит себе опуститься до беседы с женщиной, обесчестившей себя сожительством с мужчиной без брака. Она также ни в коем случае не должна беседовать и с работниками своего мужа один на один в темной конюшне. Или она больше не леди? Что бы там ни было, но Виктория не ушла и попыталась продолжить разговор.
- У вас кто-то есть? - наивно спросила она. Конечно, вопрос был бестактен, но ничего лучшего Виктории в голову не пришло.
В ответ Анжелина опять расхохоталась:
- Да у меня их полным-полно, ясно? Все мужчины ранчо - мои. И ваш муж тоже. - Она с вызовом посмотрела на молодую хозяйку:
- Ваш муж пришел ко мне на вторую ночь после свадьбы. Мы тут все решили, что это, очень смешно.
Побледнев, Виктория отвернулась и резко зашагала к дому. Но было поздно - победа осталась за Анжелиной. Униженная и оскорбленная, Виктория шла не разбирая дороги, пока не налетела на какого-то мужчину, шедшего ей навстречу. Сильные руки ухватили ее за плечи, и Виктория оказалась прижатой к его груди.
Это был Ропер. Он вел лошадь через двор. Она была настолько расстроена, что даже не подумала о том, что он легко мог избежать этого столкновения. Ведь он-то ее видел, и ему стоило сделать только шаг в сторону. Виктория отступила назад и почти беззвучно принесла ему свои извинения. Ропер посмотрел на потрясенную бледную женщину, потом на Анжелину, стоявшую прислонившись к стенке. По ее торжествующему виду он сразу догадался, что произошло между ними.
- Не обращайте внимания на Анжелину, - сказал он Виктории, поддавшись непреодолимому желанию успокоить ее, - она просто злобная ведьма, и ничего больше.
Ему захотелось обнять ее за плечи и прижать к себе. А какой волшебный аромат исходил от ее тела, аромат свежести и чистоты... Огонь разлился по жилам Ропера, и желание вновь охватило его.