- Почти все.
- Почти? – цепляюсь за это слово, как утопающий за соломинку.
- Все свое состояние и ваше. Единственное, что у вас осталось – это маленький дом, принадлежавший еще пра-пра-бабке, не имеющий никакой ценности, но переходивший в вашей семье из поколения в поколение, как напоминание о корнях.
- Дом?
- Да, но он находится далеко от города. В деревне, на окраине. И, честно говоря, там давно никто не бывал. Вы не давали никаких указаний на его счет, поэтому… Скорее всего, дом в запущенном состоянии.
- Я понимаю. Думаете, совсем не годится для жилья?
- Думаю, не годится для аристократки. Но с другой стороны – это выход, учитывая ваше положение и то, что ваш муж должен не только государству.
- Нам грозит опасность, если мы останемся в городе? – спрашиваю напрямую.
- Послушайте. В вашем положении разумнее всего было бы отдать детей в приют и…
- Нет! – резко перебиваю поверенного. – Об этом не может быть и речи!
- Ладно, как знаете, - поднимает руки ладонями ко мне, - я просто предложил самый лучший для вас вариант. Вы еще молоды, хороши собой, ваша судьба еще может сложится очень хорошо. Зачем вам такой груз, как трое чужих детей мужчины, которому не были нужны ни вы, ни они? Собственный отец о них не думал, а вы им даже не мать, так зачем портить себе жизнь?Боже, да что же они все взялись говорить одно и то же?!
- Да, я им не мать! Но я от них не откажусь. И давайте закончим на этом, - отвечаю резко, не желая продолжать тему.
- Хорошо, как скажете, - мужчина недоволен моим тоном, и я спешу загладить впечатление от своих слов, ведь мне сейчас нужна его поддержка и знания.
- Простите, я была резка. Это все нервы, ведь я только вчера потеряла все, что было мне дорого, - опускаю голову, делая вид, что вытираю платочком слезы в уголках глаз.
- Нет, это вы меня простите, леди. Я был слишком напорист и груб к вашим чувствам. Я сочувствую вашей утрате и вашему положению, но единственное, чем могу помочь – это дать дельный совет.
- Я не готова принять его, если вы о детях. Но, если вы поможете нам выехать в тот дом, буду очень признательна.
- Вы отдаете себе отчет, на что подписываетесь? – смотрит на меня серьезно и настойчиво. – Там нет слуг, нет магазинов, ничего нет. Вы уверены?
- А у меня есть выбор? Ну, кроме того, что вы озвучили? Там у нас, по крайней мере, будет крыша над головой, а уж с едой что-то придумаю.
Замолкаю, не собираясь рассказывать, что мне не впервой работать на огороде и собирать грибы-ягоды в лесу.
- Хорошо, я помогу вам с экипажем в память о прежних временах, когда ваш муж был со мной щедр. Но если что…
- Конечно. Я дам вам знать, - обещаю, но совершенно не собираюсь держать обещание.
Мы встаем со своих мест.
- Будьте у моей конторы сегодня ровно в шесть вечера, здесь вас будет ждать экипаж. Ехать вам придется всю ночь, так что запаситесь терпением.
- А документы на дом? – пусть не думает, что я совсем уж молодая и глупая.
- Я все подготовлю к вашему приходу, можете не волноваться.
Уже на выходе из кабинета, словно вскользь, говорю, указав на фото, где он и тот мужчина, которому я отдала шкатулки:
- Какие у вас качественные и точные рисунки, хорошо передают внешность.
- Мне тоже очень нравится. Это ваш муж захотел, чтобы мы так запечатлелись.
- Мой муж? – останавливаюсь, впившись взглядом в изображение, чувствуя, как вся краска сплывает с лица.
- Ну да. Он в тот день был в хорошем настроении. Мы стали и нас запечатлели. Он сказал, рисунок будет напоминать мне о его самом щедром клиенте.Господин Орэст что-то еще говорит, но я его уже не слушаю.
Получается, я своему мужу отдала шкатулки? Собственными руками отдала игроку все свои ценности? Боже, о чем я вообще думала?! И сразу возникает, следующий вопрос. Если это мой муж, то кто тот высокий блондин, которого я видела во сне?
Выхожу из конторы поверенного в душевном раздрае. С одной стороны – нашлось наследство, где можно будет жить. С другой – с драгоценностями, похоже, можно попрощаться. Быстро шагая назад, к приюту, едва не поскальзываюсь на маленьком яблочке, подбираю его в другой карман платья, довольная, что будет чем побаловать малышей. Боже, страшно представить, до чего я дошла, поэтому стараюсь и не представлять. Сейчас от рыданий и заламываний рук толку не будет, не стоит и начинать.
Детей застаю в столовой, они с удовольствием опустошают миски с кашей. Рози, кстати, орудует ложкой не хуже старшей Шарлотты, но тот факт, что малышка сидит на лавке, без упора для спины и может в любой момент завалиться назад и упасть затылком на каменный пол, заставляет мое сердце тревожно сжаться и поспешить к ребятам.