— Простите, сэр, что возражаю вам, но Нора как раз делила со мной ложе, когда нам помешал Флегг.
Рев Вильяма заставил Нору съежиться. Она побледнела, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Кристиан обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе.
— Все равно я женюсь на ней! — воскликнул упрямо Флегг.
Вздохнув, Кристиан обратился к гиганту:
— Мой добрый Энтони, брось-ка этого хорька в Темзу.
Под крики и улюлюканье бродяг лорда Монфора Флегг был схвачен, поднят и вынесен из часовни. Видя, как болтаются в воздухе руки и ноги ее мучителя, Нора едва не рассмеялась. Она подняла глаза на Кристиана, но взгляд того был устремлен на ее отца.
— Вы обесчестили мою дочь.
— Виноват, признаю.
— Я пожалуюсь королеве.
— Она выслушивает жалобы на меня каждый день.
— Ваш титул вас не защитит.
— Знаю. Похоже, ничто не защитит меня от вашей дочери. Поэтому я решил избавить себя от необходимости защищаться, женившись на ней.
— Хорошо.
— Что? — Нора выскользнула из-под руки Кристиана и воззрилась на него в изумлении.
— Что-то я плохо соображаю из-за этой проклятой лихорадки, — он коснулся рукой влажного лба.
— Вы пойдете домой и отдохнете, когда мы здесь все закончим, — произнес Вильям. — Нам надо обратиться за разрешением к Ее величеству.
Нора, вглядевшись в мутные глаза Кристиана, прикусила губу.
— Отец, у лорда Монфора жар. Он не понимает, что говорит.
— Вы ошибаетесь, леди, я все прекрасно понимаю. — Кристиан взмахнул рукой. — Идемте, мои котятки. Мы сделали свое дело, и если я задержусь здесь хоть на минуту, она заставит меня пить свой вонючий отвар из корней и веток.
И с этими словами он в окружении своих приятелей направился к выходу.
— Монфор, тебе не удастся сбежать от меня. Монфор!
— Это бесполезно, — проговорила Нора. — Он не станет слушать то, что не желает слушать.
— Со мной у него это не выйдет, — ответил Вильям. — Сын графа или нет, ему не удастся обесчестить нашу семью. Оглашение в церкви уже состоялось. Нам остается лишь изменить имя в брачном контракте. На это потребуется не больше недели.
— Но граф серьезно болен, как и сам лорд Монфор.
— Это не имеет значения. К следующей неделе граф или умрет, или поправится, но в любом случае у Кристиана де Риверса будет жена, даже если для этого мне придется притащить священника прямо к гробу его отца.
Нора покачала головой:
— Он убьет вас.
— Ерунда. Во всяком случае, твоего мнения в этом вопросе не спрашивают. Ступай к себе в комнату и отдохни. Ты выглядишь так, словно всю ночь провела в кроличьей норе.
И, поглощенный своими планами загнать лорда Монфора в угол, Вильям быстро вышел из часовни. Обхватив себя руками за плечи, Нора опустилась на скамью и задумалась. Действительно ли Кристиан ворвался в часовню с намерением просить ее руки? Может, он всего лишь хотел помешать церемонии? Охваченный тревогой за отца и сам больной, вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает. Заставлять его выполнить обещание, данное в таких обстоятельствах, было просто нечестно.
И он заявил во всеуслышание, что соблазнил ее! Конечно, она сама намекнула королеве на подобные поползновения с его стороны, но утверждать, что они находятся в близких отношениях!.. Хотя, разумеется, лорд Монфор никогда не отличался особой щепетильностью в том, что касалось женщин.
Нора откинулась на спинку скамьи и вздохнула. Она желала его, так какое же у нее право быть недовольной тем, как она его получила. Потому что она действительно его получила. Ее отец и королева позаботятся об этом. Но, охраняя ее честь, они также позаботятся и о том, чтобы она никогда не узнала, женился ли на ней Кристиан ради нее самой… или из милости.
ГЛАВА 13
Кристиан, в белом фартуке и бесформенном колпаке булочника, спрыгнул с телеги, нагруженной корзинами со свежеиспеченной сдобой. За ним соскочили Саймон Спрай и Энтони-Простофиля и начали разгружать пироги, хлеб и булочки. С важным видом Кристиан направил их на кухню своего отца и, схватив одну из корзин, сам нырнул в дом.
На кухне, где в этот момент шли последние приготовления к утренней трапезе, дым стоял коромыслом, и никто не обратил ни малейшего внимания на булочника и его двух подмастерьев. Кристиан выскользнул из кухни и по черной лестнице поднялся наверх.
Стоявшие возле дверей в покои графа стражи лишь подняли брови при виде обсыпанного с ног до головы мукой наследника.
— Как он? — спросил Кристиан.
— Хорошо, милорд, — ответил один из стражей. — Правда, когда он попытался сесть, ему опять стало хуже.
На мгновение Кристиан закрыл глаза, проклиная необходимость, вынудившую его вновь оставить отца. Затем вздохнул и вошел в спальню. Бодрым шагом он приблизился к кровати и остановился, держа корзину перед собой. Себастьян спал. Он был бледен и выглядел увядшим, как цветок на клумбе, который забыли вовремя полить.
— Ты пахнешь, как пирог со сливами, — проговорил вдруг Себастьян с закрытыми глазами. Затем он открыл их и оглядел сына с головы до ног. — И выглядишь так, будто сейчас тебя сунут в печь вместе с твоими пирогами.
Кристиан опустил корзину на пол и, достав из нее небольшой пирожок, помахал им перед носом Себастьяна.
— Вас это не соблазняет? Пироги особенно мне удаются.
— Чем ты занимался, мой упрямец?
— Работал на кухне Кровавого Боннера.
Граф резко приподнялся и тут же застонал.
— Черт тебя возьми, я никогда не поправлюсь, если ты и дальше будешь меня так пугать.
Бросив пирог обратно в корзину, Кристиан заставил отца вновь опуститься на подушки.
— Простите меня, сир.
— Среди твоих бродяг и попрошаек полно тех, кто умеет прекрасно менять свою внешность. Зачем ты сам рискуешь?
— Потому что я делаю это лучше многих, и потом, я спешу. Мне совсем не хочется, чтобы за дверью брачных покоев меня ждал топор палача.
Кристиан стащил с головы колпак и провел испачканными мукой пальцами по своей шевелюре. Однако он тут же замер, заметив на лице отца улыбку, какой не видел лет с семи. В следующее мгновение улыбка погасла, и Себастьян похлопал по постели рядом с собой. Осторожно, стараясь не потревожить отца, Кристиан опустился на кровать.
— Что тебе удалось узнать?
— Ничего. Его клерки немы, как рыбы, а у его священников рты настолько набиты каплунами и пирогами, что я смог услышать лишь сопенье и причмокиванье. Но не волнуйтесь. Мег несомненно удастся затащить к себе парочку святых отцов, которые предпочитают кататься по вечерам не только на своих ослах.
— А как королева?
— Отругала меня, как настоящая крестная мать. — Кристиан стукнул себя по бедру, подняв легкое облачко белой пыли. — Она врезала мне по ушам и пригрозила превратить меня в нищего, если я не женюсь на Норе. Черт подери Ее кровавое величество!
— Но она не сомневается в твоей вере, беспечный мальчишка?
— Нет, только в моей чести.
Себастьян вздохнул.
— Хорошо. Я боялся, что она была причастна к нападению на нас.
— Она умирает. Все это знают, кроме самой королевы. Всякий раз, как становится известно, что она слегла в постель, весь город вздыхает с облегчением. Блейд узнал от д'Атеки, что испанцы боятся, как бы страна не перешла в руки Марии Шотландской и ее французского супруга. Полагаю, они скорее предпочли бы видеть на английском престоле нашу юную Бесс. Филипп мог бы жениться на ней и сохранить тем самым свою власть над Англией.
— Она никогда на это не пойдет.
— На то, чтобы разделить с кем-то власть? Ее величество Елизавета? Да скорее рак свистнет. — Кристиан встал, смахивая с фартука комочки засохшего теста. — Боюсь, мне давно пора принять ванну, пока я еще не превратился в опару и не начал подниматься.
Граф остановил его, подняв руку:
— Прежде чем уйти, ты скажешь мне, почему ты должен рисковать жизнью в день твоей свадьбы.