Воздух вокруг, казалось, стал холоднее. Кристиан пытался не слушать, но слова пронзали его мозг как стрелы. Неужели все это время его дурачили?
Блейд потянул его за рукав.
— Это ложь. Не позволяй ему обмануть себя.
Снова покачав головой, Кристиан сказал Джеку:
— Ты всегда отличался слишком изворотливым для крестьянина умом, но тебе никогда не убедить меня в том, что Нора могла… — Все слова вылетели у него из головы, потому что Джек протянул ему письмо со сломанной печатью.
— Вот послание, написанное собственной рукой твоей жены.
Кристиан медленно взял протянутое письмо. Всего несколько слов, написанных через всю страницу: «Приезжай в Фале, и он будет у тебя в руках». Увидев внизу подпись Норы, он закрыл глаза. Письмо забрали у него, пока он пытался приостановить распад самых основ своего «я».
Он собрал всю свою волю, но потерпел поражение, и надежда умерла. С ним происходило то же, что произошло бы с замком, у которого камни фундамента вдруг превратились в воду. Он чувствовал, как тает их мощная опора.
— Дурак, — сказал ему Блейд. — Это письмо — подделка. Она никогда не смогла бы предать тебя, так же как не смогла бы поджечь хворост в костре вокруг еретика на колу.
— Я слишком сильно ее обидел, — проговорил Кристиан, не замечая, что Блейда уже куда-то оттащили от него.
Он стоял без движения в кольце мечей и не мог найти в себе силы, чтобы оказать сопротивление приближавшемуся к нему Черному Джеку.
— Кристиан! — закричал Блейд, пытаясь вырваться из рук державших его мужчин.
Пока Кристиан затуманенным взором бессмысленно смотрел на лежавшее на земле бревно, Черный Джек схватил его за руки и, вытянув их вперед, с величайшей осторожностью защелкнул на запястьях наручники. Потом провел ладонью по щеке Кристиана, и тот, подняв голову, встретил его изумленный взгляд.
— Я ожидал отчаянного сопротивления.
Тряхнув головой, Кристиан попытался пробудить в себе былую жажду мести, но она ушла из него вместе с волей к сопротивлению.
— Ты внимательно меня слушаешь? — Джек взял Кристиана за подбородок. — Наконец-то я победил, и мне даже не пришлось прибегать к кнуту.
— Я бы предпочел кнут. А теперь мне все равно, что ты со мной сделаешь.
Без особого интереса он увидел, что Джек наконец-то понял. Выругавшись, разбойник дернул за наручники.
— Соберись с духом! Я хочу сражаться.
Еле слышно Кристиан ответил:
— Для этого нет никаких причин.
— Есть причины! — закричал Черный Джек. — Ах ты, дрянь! Да твое происхождение — достаточная причина. Я хочу отомстить. Я хочу, чтобы ты боролся и извивался, когда я буду тебя дрессировать. Что за удовольствие иметь в своем распоряжении послушного бессловесного раба! Почему, ты думаешь, я выбрал тебя, а потом Блейда тебе на смену?
— Мне все равно.
Черный Джек набросился на Кристиана и влепил ему пощечину, потом ударил кулаком в челюсть. Кристиан зашатался под ударами, ему показалось, что голова у него раскалывается. Он упал на одно колено, но двое подручных Джека поставили его на ноги, поддерживая с обеих сторон. Кристиан пытался вызвать в себе хоть какую-то реакцию на происходящее и не мог; с утратой надежды на него нашло полное оцепенение.
У него было ощущение, что все мысли и чувства вытекают из него и бесследно уходят в землю. Он не стал сопротивляться даже тогда, когда Джек, схватив за цепь, соединяющую наручники, поволок его к дереву. Он слышал, как Блейд что-то кричал ему, но не мог заставить себя вникнуть в смысл его слов.
Он испытал что-то вроде удивления, когда кто-то снял с него наручники, но чувство это тут же исчезло, поскольку наручники снова надели на него, заведя руки за спину. Джек привязал к цепи на наручниках веревку; конец веревки он перекинул через ветку над головой Кристиана и, взяв его в руки, встал рядом с ним.
— Пора напомнить тебе, кто здесь хозяин, — сказал разбойник и потянул за веревку. Руки Кристиана взлетели вверх.
Блейд, привязанный к другому дереву, разразился потоком брани:
— Джек, сукин ты сын, отпусти его.
— Молчи, — ответил ему Джек. — Скоро придет и твоя очередь.
При этих словах Кристиан встрепенулся.
— Отпусти мальчика. У тебя же есть я.
— Мне нужны вы оба. Сейчас ты почувствуешь, как вы мне нужны.
Он дернул за веревку. Она с треском натянулась, и острая боль пронзила плечи и руки Кристиана. Тело его дернулось. Он прикусил губу, удерживаясь от крика, — у него было ощущение, что его мышцы и сухожилия горят в огне. Джек ослабил веревку, и руки упали.
Напряжение в мышцах исчезло, но это вызвало еще большую боль. Кристиан сжал челюсти; на лице выступил пот, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Джек снова дернул за веревку, и снова боль вцепилась в Кристиана острыми когтями. Грудь и руки, казалось, разрываются под тяжестью его собственного тела.