— По какому случаю нарядился?
— Сегодня будем праздновать твою свободу! — улыбка сама по себе расплывается на моем лице. Да, неужели я и вправду освобожусь от этих оков.
Одевшись, мы идем на кухню в поисках еды, сегодня мне не хочется завтракать вместе с братом и его женой.
Вчера Карл провел ночь с любовницей, а значит Екатерина сегодня не в духе. Я не особо ей нравлюсь, но вслух она этого никогда не скажет.
Мы быстро завтракаем, прежде чем идти к брату.
Уже подходя к тронному залу, до меня доносятся крики.
Кричит Карл. Определено.
Войдя внутрь, заметив меня все замолкают. Барбара срывается с места направляясь ко мне. В ее черных как ночь волосах блестят желтые ленты, а маленькое зеленое платьице шуршит от ее бега.
— Дядя Даниель! — восторженно кричит малышка, забираясь ко мне на руки. Ее маленькие ручки обнимают меня за шею. Вдохнув аромат сандала, я крепко прижимаю малышку к себе.
— Как ты Совенок?
— Ты приехал теперь все хорошо, мама и папа снова ругаются! — «Да я заметил» — думаю я. Но не чего не произношу в слух, лишь улыбаюсь, поглаживая ее мягкие кудряшки.
— Кларенс, отведи мою любимую племянницу в мои покои, там для нее есть подарок.
— Подарок! — с блеском в глазах произносит Барбара, — Какой?
— Увидишь! Беги с Кларенсом, я позже приду. Идет? — Барбара целует меня в щеку. Отпустив ее на пол, малышка берет Кларенса за руку.
Я улыбаюсь ровно до тех пор, пока двери за их спинами не закрылись.
— Что опять вы тут устроили? — громко говорю я. Да, возможно мне не следует так говорить со своим королем и королевой. Но все что касается Барбары, выводит меня из себя.
Брат закатывает глаза, садясь на ступени у своего трона. Екатерина молчит, опустив голову, нервно теребя носовой платок.
— Мы уже не раз с вами это обсуждали, — начинаю я, — не нужно ей слышать ваши ссоры и некорректную брань.
— Даниель, — вздыхая, говорит брат, — Я с тобой полностью согласен, но Екатерина, будто специально привела ее.
— Да, ребенок хотел повидаться с отцом!
— Хватит! Если между вами нечего нет, так будьте любезны не показывать это Совенку. Она слишком маленькая для всего этого дерьма, — Екатерина вздергивает подбородок.
— Я не намерена слушать твои нотации, если ты не забыл я твоя королева, Даниель. И я не….
— Довольно! — голос Карла заставляет ее замолкнуть, в принципе, как и всегда, — Иди к себе. У меня с братом много дел.
Лицо Екатерины вспыхивает от злости, но все же молча подчиняется. Проходя мимо меня, она бросает испепеляющий взгляд. До которого мне совершенно нет дела.
Оставшись одни, я подхожу к брату, плюхнувшись на каменную ступеньку рядом с ним.
— Да, не смотря на то, что я старше, да еще и король, ты до сих пор отчитываешь меня.
— Порой нужно спускать тебя с небес на землю. Ктомуже ты знаешь, что я прав, — Карл кивает, — Я люблю твою дочь как свою. И не хочу, чтоб она слишком рана познакомилась с этим жестоким миром.
— Я знаю брат! И очень благодарен тебе за это. Случись что со мной, я знаю, ты защитишь ее.
— Пока я рядом, с тобой нечего не случится брат мой! — Карл улыбается, кладя руку мне на плечо.
— Ну, раз зашел такой разговор, — Карл наклоняет ко мне голову, его глаза дьявольски блестят, — тут как раз освободилось должность моего Сенешаля.
— Карл, — я закатываю глаза, поднимаясь на ноги. Почти каждый наш разговор сходится к этой проклятой
должности. Сенешаль, или как я говорю десница, ближайший советник короля. И второй по значимости человек после него.
В его обязанности входит все, вплоть до присутствия на совете. Так же он имеет права приминать серьезные решения от имени короля.
И самое, что было мне невыносимо, это — Сенешаль обязан постоянно жить при дворе. Не каких путешествий, никаких приключений.
— Мы уже говорили об этом, и не раз! Зачем мне это должность, если я и так ближе некуда. И меня все устраивает. У меня есть титул, деньги, что еще желать! — брат поднимается на ноги.
— Все же подумай, ты же знаешь этих вельмож, что восседают на моем совете. Они считают, что я слишком много дал тебе власти, а так с титулом Сенешаля тебе и слова никто не посмеет сказать.
— Вздор! — в моей голове промелькивает воспоминание об Амелии. Когда она впервые сказала это слова. Отбросив все мысли, я продолжил, — Я герцог, мне и так никто нечего не может сказать. Я брат короля, так что.
Карл улыбается, он и так знал заранее ответ.
За воротами прогремело два выстрела.
— А вот и Плутарх!
— Проклятье, я совсем об этом забыл! — потирая виски, в полголоса произношу я. Нужно сходить к придворному лекарю, иначе головная боль не оставить меня в покои.
Карл поправляет свой мундир, садясь на золотой трон. Закинув ногу на ногу, к нему спешит один из слуг с короной.
Это венец создавался специально для Карла, для дня его коронации. Венец, состоящий из чередующих четырех крестов и четырех геральдических лилий. Выше крестов идут четыре полу дуги, венчает все это шар с крестом. В центре бархатная шапка с горностаевой опушкой.
Корона полностью из золота, украшена драгоценными камнями.
— О нет, нет… Унеси ее, у меня потом голова и плечи болят от такой тяжести, — я не смог сдержать смеха, сколько Карл сидел на троне, столько и жаловался на эту корону.
— Принеси обычный венец, без изысков. Приехал всего лишь граф, а не папа Римский.
Слуга кивает, скрываясь в другой комнате.
— Вот, вот будь ты Сенешалем, такого бы не было.
— Даже не уговаривай! — хлопая его по плечу, задорно произношу я, — Я не за что в жизни не надену, добровольно одежду Сенешаля.
Карл поправляет одежду, и золотую цепь, что весит от плеча к плечу. Слуга, наконец, приносит обычный золотой обод, с вырезанными геральдическими лилиями.
Я встаю по левую рук, ведь по правую должен стоять Сенешаль. И мне даже не хочется примерять эту должность.
По коридору раздаются громкие шаги. За дверью его останавливает стража. Я слышу его противный голос.
Двери распахиваются, в большой зал входит граф Плутарх Моденский, в сопровождение Марии.
Мои глаза расширяются, я и не думала, что она приедет с ним. Мне казалось, что она еще погостит в Ланкашире.
Сглотнув ком в горле, я гордо поднимаю голову, мое лицо становится полностью без эмоциональным.
Мой взгляд пробегает по лицу Марии ее глаза красные от пролитых слез накануне.
На ней одето бледно серое платье, без каких либо украшений. Что не сказать о Плутархе. Он как обычно одет с шиком. Красный дублет и штаны из дорого сукна. А верх дублета расшит мелкими бусинками. На левой стороне красуется вышитая эмблема его графства. Хартфордшир.
Оно находится на юго-востоке Англии. На эмблеме лежащий олень с большими рогами.
Я давно не видел его, и за то время он слегка состарился. В некогда черных волосах проблескивает седина. Высокий лоб испещряют глубокие морщины. Прямой нос, и большие глаза дополняют его аристократическое лицо.
Он бросает на меня тяжелый взгляд, ядовито зеленых глаз.
Плутарх подходит ближе, слегка кланяясь, Мария склоняется в реверансе. И снова это воспоминания, начинают терзать мою душу.
Мне сразу вспомнился первый поклон Амелии, который очень раздосадовал меня. Этим вечером мне пришлось признаться, кто я есть, на самом деле. Помню, как крепко сжал ее в своих руках. Мне так сильно хотелось поцеловать ее тем вечером. Лишь с трудом мне удалось сдержать себя.
Голос Плутарха возвращает меня в реальность.
— Мой король, герцог Дефо! — я склоняю голову в знак почтения, хотя не испытываю к этому человеку ни капли уважения. Вот так взять и продать дочь.
— Добро пожаловать! — говорит Крал косясь на меня.
— Как только пришло ваше письмо, я тут же пустился в путь, по пути перехватив карету Марии. Я надеюсь, вы не против ее присутствия?