Пыль слегка осела и тогда я смог его рассмотреть. Первое что бросилось, это его глаза. Глаза безумца, они налились, кровь он словно больше не был человеком. А стал самым настоящим монстром. Все эти наркотики и травы, отравили не только его организм, но и разум.
— Тебе не убить меня, мальчишка. Ибо я обрел бессмертия! Мой Бог! Молох! Даровал мне вечную жизнь, и ты не сможешь прикончить меня, — он улыбнулся, обнажая кровавые зубы, — Я все ровно заберу ее у тебя, и сделаю своей.
— Ты слишком много болтаешь, — я кинулся на него с голыми руками, и был готов просто задушить. Просто чтоб доказать что не какого его бога нет, и уж тем более нет вечной жизни. Все мы тленны. Повалив его на пол, я принялся избивать его. Сдирая костяшки пальцев в кровь об его зубы. Граунт пытался отражать удары, либо сбросить меня. Но все его попытки были четны. Я молотил его рожу, пока она не превратилось просто в мессиво, крови, сломанных костей и выбитых зубов. Я даже не сразу понял, что его руки безвольно упали на пол, а сам Граунт уже как с минуту не подавал признаков жизни. Я просто забил его до смерти…
Чьи-то руки обхватили мои, грубо стаскивая с его мертвого тела. Мои пальцы горели огнем, я не мог их согнуть. Амелия опустилась предо мной на колени, прижимая свои ладони к моим щёкам.
Неужели все закончилось…
***
Амелия
Лишь на мгновение я потеряла Даниеля из вида. А когда посмотрела по сторонам его и вовсе след простыл. Ко мне подъехал сам король, спрыгивая с лошади. Я поклонилась, не обращая внимания что стаю вся в крови. Рука державшая меч, дрожит и очень сильно болит.
— Мой король!
— Не нужно клонятся, мы на поле битвы.
— Это не война, мой король и эти люди не враги. Они лишь запутавшиеся души, все они потеряли кого-то из — за болезни.
— Восхищаюсь твоим благородством, — король ткнул пальцем на первое попавшие тело у его ног, — завтра бы на площади он кричал бы громче всех, желая твоей смерти. А ты сейчас стоишь и жалеешь его. И всех тех, кто умер сегодня ночью. Не жалей мертвых Амелия, они уже мертвы. Господь, вот их высшие наказания. И только там они ответят за все свои грехи.
— Да, мой король. Даниель… — начала я, король поднял руку, заставляя меня проглотить слова. Он вскочил на коня, протягивая свою руки мне. Не думая, и не о чем, не спрашивая, я ухватилась за его ладонь. Усевшись, король обернулся на своего камердинера.
— Двадцать человек поедут со мной в Ковент — Гарден, остальные пусть сложат тела и подожгут. Эти люди не достойны могил, за намерения совершить самосуд над не виновным человеком. Чума и так не отступает, сожгите тела и дело с концом.
Слуга кивнул, поспешно удаляясь. Король пришпорил коня, тот рванул с места, так быстро, словно у него выросли крылья. Я покрепче ухватилась за сюртук короля.
Войдя в библиотеку, я просто обомлела. Тошнота поступила к горлу. Но тошнить уже было не чем, все вышла еще на кладбище. Привкус желчи стоял во рту. Люди короля стащили Даниеля с тела Граунта. Он явно был мёртв. Я тихонько опустилась на колени, поднимая его голову. Мне нужно было, чтоб он сейчас оторвал свой взгляд от тела Джона.
— Любимый? Посмотри на меня, — Даниель медленно перевел свой взгляд на меня. Его лицо было залито кровь, на щеке был глубокий порез. Скорее всего, останется шрам.
— Я не смог остановиться, и убил его…
Я не смогла найти таких слов, чтоб утешит его, а просто прижалась к нему всем телом. Даниель опустил голову. Он хотел наказать его, и наказал…
Но это должно было быть публичным, что б все знали, кто изувечил чумных докторов. Кто отдал приказ убить монахинь. Люди должны были сами выбрать ему наказания, а Даниель лишил их такой возможности. И поэтому корил себя сейчас…
***
Спустя пару дней.
Все приспешники Джона Граунта были казнены через повешение. Все те, кто хоть как то были связанны с ним, были приговорены к смерти. Король лично подписал им смертный приговор. Тетя Генриетта, приютила всех нас у себя. Король не присутвовал на казни, он вернулся в свое поместье.
Ланкашир, словно ожил. Туда — сюда сновали люди Алистера, и Даниеля. Кларенс пошел на поправку, благодарю лекарю и Вильяму, который не отходил от него не шаг. Шарлота так же присоединилась к нам, и взяла всю заботу за Кларенсом на себя.
Даниелю наложили несколько швов, но от этого он не потерял своей красоты. А даже пытался убедить меня, что ему он даже идет. Улыбаться, и уж тем более смеяться ему было невыносимо больно, но он терпел.
Эти события вышли за рамки городских стен, вскоре уже и в других городах судачили о Леди Смерть и ее Черном Рыцаре. Никого не осталось в живых, кто мог сказать кто эта девушка, которая скрывалась за маской чумного врача.
Спустя пару месяцев, все наши шрамы затянулись. Ковент — Гарден почти привели в подобающий вид. Даниель, как и полагается по обычаю официально попросил моей руки у брата. И Вильям разуется, благословил наш брак.
Чума в городе потихоньку затухла, и с каждым днем все меньше и меньше где то появлялись очаги, пока не исчезли совсем. Никто не знал точно, откуда взялась эта болезнь, и куда ушла. Но все молили Господа, чтоб он больше не допустил подобного. Чтоб он пощадил своих детей.
После свадьбе, мы, как и пообещал Даниель прибыли в Оксфордшир. Где Даниель официально стал десницей короля. На этой церемонии, меня просто распирало от гордости за мужа. Все взоры были устремлены на него. Хотя он и не хотел этой должности. Король, после всех событий пригласил его к себе. Сказав, что не станет заставлять младшего брата делать то, что, но не когда не хотел. Но гордость и честь Даниеля не позволила отказать от обещания.
По воле случая, Кларенс попросил у Вильяма руки Шарлоты. Так как у нее не было кровной семьи, только мы.
Они поженились тайно, скрывшись от посторонних глаз. Тогда Кларенс попросил увольнительное на четыре месяца.
Вильям бросил пить, и завязал со своими любовными экспериментами. Спустя какое то время он взял в жену девушку из знатного рода. Восстановил родовое гнездо, чтоб привести туда наследников нашей великой фамилии.
Лондон ожил, запестрил новыми свежими красками. Люди вздохнули свободно. Но никто, не когда не забудет, какое горе принесла всем нам черная смерть.
Когда мы снова увиделись с Шарлотой, я уже была в весьма интересном положение. Даниель был на седьмом небе от счастья, когда я сообщила ему эту новостью. Каждую ночь он осторожно поглаживал мой живот, что то, шепча себе под нос.
— Что ты там шепчешь? — Даниель поднял голову, на его щеке осталась светлая полоска от ножа.
— Тише, я говорил с Одет.
— Что? — удивлённо заморгала я, — с чего ты решил, что это девочка, а что если это мальчик?
— Не важно, какого пола будет наш малыш, — с нежностью проговорил Даниель, — я буду любить его, больше жизни. Но мне кажется, что это девочка. Маленькая крошка, с твоими рыжими кудряшками и моими глазами.
— Так значит Одет?
— Тебе не нравится?
— Нравиться. Ой, — я резко села.
— Что такое, где болит? Стража.
— Тише ты, не чего болит, — я взяла его ладонь, положив себе на живот. Ребенок снова толкнулся. От изумления Даниель приоткрыл рот.
— Она толкнулась.
Да, это были первые ее уверенные толчки.
Как и говорил Даниель, первой у нас родилась Одет. А после нее двое мальчишек, близнецы. Хлодвиг и Герберт.
В свое время я почти потеряла всю свою семью, но смогла создать свою. И этого дорогого мне стоило, теперь я было в ответе не только за себя, но и за своих прекрасных детей….
Сама судьба свела меня с Даниелем. Для того чтоб он стал моей жизнью.
Конец.