Как раз в это время он получил сообщение от Филиппы, что она опять беременна. Как ни любил он детей, как ни радовался их появлению на свет, он не мог почувствовать себя счастливым по-настоящему, как бывало раньше. Что-то мешало ему.
Филиппа сообщала также, что давно не получает никаких известий от их дорогой сестры Элинор, супруги графа Гельдреса, которая всегда писала с завидной аккуратностью. Уж не случилось ли там что-нибудь плохое?
Как ни странно, письмо Филиппы принесло ему некоторое облегчение, как бы напомнив, что существуют другие дела и заботы, помимо его собственных.
Почти десять лет прошло с того времени, как его сестра стала женой Рейнольда Гельдреса, у них росли два сына, похоже, это была счастливая семья. Он надеялся, что у них ничего плохого не произошло, а известий нет по какой-нибудь незначительной причине. Мало ли что бывает?
Все-таки, слава Богу, эти новости вывели его из уныния, напомнив, что у него есть семья, большая, хорошая, и что счастье семьи, ее незыблемость — главное в жизни. Несравненная Кэтрин права, что свято хранит честь и неприкосновенность семьи. Правда, ему известно: многие его царственные предки заводили любовниц и это считалось вполне обыденным делом. Но великий дед был верным супругом, а также прадед. Его отец нарушил обычай, но и он, как говорят, хранил верность любовникам-мужчинам, пока их не предавали казни…
Шли дни, и Эдуард все больше убеждался, что Кэтрин рассуждала правильно. Ни она, ни он не созданы для тайных любовных связей. Такая любовь не по ним.
А как страдала бы милая несчастная Филиппа!..
О, как мудро поступила Кэтрин, что вовремя остановила его, не позволила разрастись безумию!
Почему он до сих пор сделал так мало для освобождения Уильяма? Нужно возобновить попытки и добиться успеха… Это будет его подарком ей! Как она расцветет! Станет еще прекрасней!..
Эдуард вновь отправил посланцев во Францию к королю Филиппу, спрашивая, кого из пленников желал бы тот получить в обмен на графа Солсбери. Филипп предложил Эдуарду освободить шотландского военачальника графа Мори. Это была большая цена, но Эдуард сразу согласился.
Теперь он уже не мог без стыда вспоминать, как пытался соблазнить жену друга. Однако страсть к Кэтрин не угасла. Она, как и прежде, сжигала душу короля Англии…
Уильям Монтекут, граф Солсбери, вернулся наконец в Англию.
А король Эдуард заключил очередное перемирие с Шотландией и собирался отправиться в Лондон.
Глава 12 ПОЕДИНОК В ТАУЭРЕ С ПЕЧАЛЬНЫМ ИСХОДОМ. БЕДА В ГЕЛЬДРЕСЕ
Во дворце Тауэр царила скорбь.
Филиппа родила девочку, которую крестили и дали имя Бланш, но, едва открыв глаза, младенец снова закрыл их — на этот раз навеки.
Филиппа была убита горем. Ее не утешало, что у нее было шестеро здоровых детей, ведь это была девочка, о которой так мечтал Эдуард. Не улучшали состояние Филиппы и слухи, долетавшие до ее ушей — она слышала обрывки фраз, намеки, ловила сочувственные взгляды. В короле пробудилась неистовая страсть к графине Солсбери, и лишь благодаря тому, что графиня оказалась добродетельной женщиной, эта страсть не обрела воплощения. Хотя, сомневались некоторые, кто может знать, что было и чего не было…
Эти слухи и подозрения все перевернули в душе Филиппы. Она стала другой. Ей открылась вдруг — раньше это и в голову не приходило — неприглядная истина: она не слишком привлекательна, и частые роды отнюдь не улучшили ее фигуру. Да и вообще за последнее время она сильно располнела, что свойственно их семье.
Эдуард же, она видела, становился с каждым годом все красивее: яркие голубые глаза, светлые густые волосы, высокий, по-прежнему стройный. Его любовь к нарядам лишь способствовала тому, что он всегда был таким притягательным. Однако графиня Солсбери оказалась все же не из тех, кто легко поддается его чарам. Слава Богу, если так…
Он всегда казался Филиппе немного ребенком, несмотря на мужскую силу, властность, упорство, даже порою жестокость в достижении целей. Ребяческой выглядела его порывистость, восторженность — чему пример история с зажаренной цаплей, в результате чего Роберу д'Артуа, проходимцу и завистнику, удалось побудить короля начать затяжную войну с Францией. А пристрастие Эдуарда к пышным, блестящим зрелищам, всяческим турнирам и поединкам, на которых он больше всего жаждал отличиться сам, и чтобы все видели, какой он ловкий, смелый, сильный, и восхищались только им… Разве это не говорит о детской натуре?.. Его страсть к Кэтрин Монтекут наверняка того же происхождения — порыв, восторженность… Что ж, она, говорят, одна из красивейших женщин Англии. Королева себя таковой назвать не может.