Джоанна растерялась, но все же задала еще один бесполезный вопрос…
— А кто вы… здесь?
— Можете считать меня другом короля, — последовал ответ, тоже насмешливый.
— Что ж… я поняла, — сказала Джоанна.
Она повернулась и пошла из комнаты. Никто не произнес больше ни слова. Закрывая дверь, она опять услышала их смех.
Вернувшись к себе, она отпустила всех прислуживавших ей женщин и без сил упала в кресло.
Этого не может быть, мне просто приснился страшный сон. Раньше, как, например, в замке Гейяр, были случайные тайные измены, игры молодого тела и духа, потребность в остроте ощущений. Сейчас совсем другое — нарочитое желание нанести оскорбление, и как можно больнее.
Напрасны были ее надежды, что он с возрастом и после перенесенных потрясений изменится. Ничего подобного. Он остался таким же распутным, безнравственным, слабым духом… Ничтожество… Что он принес и принесет несчастной Шотландии?..
Всю жизнь она делала вид, что все обстоит лучше, чем на самом деле. И над ней наверняка смеялись или жалели. Зачем ей это? К чему продолжать такую жизнь?..
Графиня Гаррик попросила разрешения войти. Она была из семьи Брюсов и всегда хорошо относилась к Джоанне, сочувствуя ей и жалея. Сейчас графиня знала, что Джоанне так плохо, как никогда.
— Вы видели их вместе, — прямо с порога сказала она. — О моя бедная Джоанна!
— Кто она, эта особа?
— Женщина из низших слоев. С ней он познакомился и проводил время в Англии. Она уже давно с ним.
— И ей он хранит верность, не так ли? — с горечью произнесла Джоанна.
— Она приехала сюда, как только вы отбыли по его поручению. Он вызвал ее.
— О, я этого не вынесу! — Джоанна закрыла лицо руками.
— Но что вы можете сделать? — рассудительно сказала графиня. — Он все еще король и может поступать как хочет.
— А что думают другие?
— Насколько я знаю, многим стыдно за него. Они уважают вас и осуждают Давида.
— Я не могу оставаться здесь и терпеть, чтобы меня унижали, — сказала Джоанна. — Теперь, когда это делается открыто. — Она сама удивилась и обрадовалась, как быстро пришло к ней решение. — Я немедленно отправлю послание брату с просьбой дать мне прибежище при английском дворе.
— Пожалуй, это лучшее из всего, что вы можете сделать, — одобрила графиня. — Я, с вашего позволения, присоединюсь к вам, чтобы не видеть, как ведет себя мой родственник, которому довелось стать королем. О, если бы только его отец знал и видел все это!
— Если бы отец был жив, Давид не был бы королем, — с вымученной улыбкой сказала Джоанна.
— И Шотландия, — подхватила графиня Гаррик, — не была бы такой несчастной и униженной страной.
— Я даже не стану ждать ответа от брата, — твердо заявила Джоанна, вдруг ощутив прилив сил. — Сейчас же начну собираться. Значит, вы со мной?
— Мы отправимся завтра же. Я не оставлю вас в беде, можете на меня рассчитывать.
— Спасибо, Аннабелла. Как хорошо, когда есть настоящие друзья. Уверена, мой брат не откажет нам.
— Итак, в путь, Джоанна.
* * *Ее приняли в Лондоне тепло и радушно. Эдуард был взбешен, узнав, как поступили с его сестрой. Он сказал, что ей будет отведена соответствующая резиденция и определено денежное пособие, чтобы она ни в чем не зависела от недостойного мужа.
Тем временем Давид после бегства жены почувствовал себя несколько не в своей тарелке. Хотя не в его характере было обращать внимание на окружающих, он не мог не заметить их возмущения тем, что на месте королевы Джоанны появилась какая-то вульгарная подозрительная особа. Граф Мар и несколько лордов открыто заявили ему, что не одобряют его действий, последствием которых стал отъезд из страны законной супруги, и что это может привести к ухудшению отношений с Англией, к тому, что условия перемирия снова станут суровыми для них.
Когда он проезжал по улицам, люди взирали на него сумрачно, никаких приветственных возгласов, зато раздавались выкрики, выражающие недовольство.
Напуганный этим Давид готов был сделать что угодно, кроме одного — он не мог удалить от себя Кэтрин Мортимер. Эта женщина словно околдовала его. Когда граф Мар от имени многих потребовал отправить ее обратно в Англию, Давид заявил, что пойдет на все, но не позволит этого.
Видя его безумную решимость скорее потерять корону, чем женщину, его советники предложили ему самому отправиться в Лондон и уговорить жену вернуться.
— В Англию? Где я провел эти ужасные одиннадцать лет? — вскричал Давид. — Да еще упрашивать жену? Никогда!
Но граф Мар был настойчив:
— Вы обязаны сделать это, милорд. Ради мира и спокойствия Шотландии. И вам не трудно будет уговорить королеву. Стоит только рассказать ей, как все в стране озабочены ее отсутствием, этого будет достаточно. И никто ни здесь, ни в Лондоне не будет знать об истинной цели вашей поездки: все будут думать, что вы поехали, чтобы вести речи об уменьшении выкупа и о прочих вещах, связанных с договором о мире. Соглашайтесь, милорд, иначе стране и вам грозят серьезные беды…