Приближался полдень, а Кент был все еще жив. Он истово молился Богу, благодарил за чудесное вмешательство и просил, чтобы Тот не оставлял его и даровал ему жизнь.
Середина дня была уже позади, а человека на роль палача так и не нашли. И тут Мортимера осенило:
— Отправляйтесь в городскую тюрьму и разыщите там приговоренного к смертной казни. Обещайте ему свободу, если он выполнит дело палача.
Обещание жизни оказалось слишком большой наградой, чтобы от нее можно было отказаться.
В пять часов вечера этого мартовского дня Эдмунд герцог Кентский положил голову на деревянную колоду, и ударом топора преступника она была отделена от тела.
* * *Король Эдуард все еще пребывал в замке Вудсток, когда до него дошло известие о казни дяди.
Он с трудом мог поверить в это. Его ближайшему родственнику отрубили голову! И это совершили, не сказав ни слова королю! Неслыханно!..
Впрочем, ему еще раньше, кажется, сообщали, что герцог оказался предателем, собирался поднять восстание против короля… И кто знает, чем все это могло окончиться?.. Надо разобраться…
Да, но казнь!.. Казнить сына его великого деда!..
* * *Стоял конец марта, а Филиппа должна была разрешиться от бремени в июне. Пожалуй, он может оставить ее ненадолго и отправиться в Винчестер и на месте выяснить, что же все-таки произошло. Как они посмели?!
Филиппе не хотелось, чтобы он покидал ее, не хотел этого и он сам, однако решил немедленно ехать.
Зима была уже далеко позади, но дороги еще не просохли, что затрудняло передвижение. Филиппа готова была сопровождать его любым способом — верхом, в паланкине, — но Эдуард не позволил этого. Будет опасно для будущего ребенка, сказал он, и скрепя сердце любящая супруга признала, что он, как всегда, прав.
— Я очень обеспокоен, — повторял Эдуард, объясняя внезапный отъезд.
— Конечно, — соглашалась она. — Обнаружить предателя в собственной семье… Ужасно!
— Не хочу верить в это, — продолжал он. — Тут что-то кроется. Что-то, чего я не знаю… Не понимаю… Да, Кент был не очень умен, запальчив, но он не мог предать меня!..
В смятенных чувствах Эдуард уехал в Винчестер и по прибытии туда сразу же встретился с матерью и Мортимером.
— Мой дорогой сын! — вскричала королева, протягивая к нему руки. — Как я рада видеть тебя здесь!
— Не слишком радостное событие заставило меня предпринять эту поездку, — ответил он угрюмо. — Я прибыл, чтобы услышать побольше о моем дяде, герцоге Кенте.
Роджер де Мортимер снисходительно улыбнулся. Глядя на эту сцену, непосвященный вполне мог бы подумать, что король здесь Мортимер, такой спокойный и уверенный, а не этот взволнованный юноша.
— Милорд, — с достоинством произнес Мортимер, — те, кто всегда стояли и стоят на страже ваших интересов, не могли позволить никому поднять против вас вооруженный бунт.
— Я не верю, что мой дядя мог задумать такое!
— Тому есть неоспоримое доказательство — его собственноручное письмо. Кроме того, он признался во всем. — В чем?
С той же улыбкой, как бы снисходя до ответа неразумному ребенку, Мортимер разъяснил:
— Он придумал какую-то невероятную историю о том, что будто бы в замке Корф содержится ваш отец, который жив и которого нужно вернуть на трон. Под этим предлогом он и намеревался собрать армию и свергнуть вас, милорд.
Эдуард молча смотрел на говорившего и думал: отчего же кто-то мог поверить, что мой отец остался в живых, если он скончался, как меня уверяли, от обычной болезни? Что заставило дядю посчитать, что его брат не умер?.. Что-то здесь не так… Что же случилось с отцом на самом деле? Как он умер?..
Мать пристально вглядывалась все это время в лицо сына и затем нервно произнесла:
— Эдуард, ты не должен забывать, что Роджер де Мортимер твой верный слуга. Вспомни, что он сделал для тебя, для Англии.
— И для самого себя, миледи, — услыхала она ответ сына, заставивший ее вздрогнуть.
«Да, — подумала она со смешанным чувством тревоги и гордости, — он уже почти взрослый… Как стремительно летит время!»
— Дорогой сын, — снова заговорила она, — я слышала, что твой дед всегда был скор на расправу с изменниками, и это придавало ему силу. Нет ничего хорошего в том, чтобы оставлять преступников в живых, кто бы они ни были, — щадить их и тем самым ослаблять свою собственную власть…
— Мой дядя, может, не слишком умен, но он не был преступником! — возразил Эдуард.
— Действия глупцов и преступников зачастую бывают весьма схожи, — сказала королева. — О Эдуард, я знаю, какой это удар для тебя — то, что произошло! Но, поверь мне, это было необходимо. Поверь, прошу тебя.