— Это так, миледи, но, если кто считает, что ему чего-то полагается, разве его остановишь?
— Значит, он попытается отнять корону у Давида? Как ты думаешь?
— Что вы! Ему никто не даст, миледи!
— Я тоже так считаю, — сказала Джоанна. — Граф Мори не допустит. И Черный Дуглас… если бы был жив… никогда бы не позволил… Расскажи мне побольше об этом Бейлиоле.
Но разговорчивая женщина уже начала понимать, что и так сказала, быть может, слишком много и будет лучше, если она вовремя остановится, а то ведь недалеко и до беды. Кто знает, как все обернется в ближайшее время?
— Я больше ничего не знаю, миледи, — заверила она, поджимая губы. — Откуда мне чего знать?..
Джоанна была разочарована, но не оставляла попыток узнать об этом человеке побольше и вскоре была вознаграждена, обретя новые источники интересующих ее сведений — других служанок, а затем и придворных.
Ей удалось узнать, что Бейлиол обратился недавно к английскому королю и тот не был к нему неблагосклонен, — это удивило и даже разочаровало Джоанну. Ведь это значило, что Эдуард забыл или уже не хочет знать, что его родная сестра — королева Шотландии. Также ей стало известно, что некоторые шотландские бароны, недовольные их бывшим королем, присоединились теперь к Бейлиолу.
Все это казалось тревожным, и Джоанна заговорила об этом с юным супругом, который выслушал ее внимательно, однако сказал, что нисколько не боится, что кто-то хочет у него отнять корону: они не посмеют идти против завещания самого Роберта Брюса, его отца.
— Но он ведь умер, — возразила Джоанна. — И Черный Дуглас тоже мертв.
Ей захотелось плакать, когда она представила его грозное, но доброе лицо, однако мысль о том, что с ними остался граф Мори, который не даст их в обиду, улучшила настроение.
— Как хорошо, что у нас есть наш Мори, — произнесла она вслух и тем постаралась убедить себя, что, возможно, мальчик-король прав и им ничто плохое не грозит.
Но, когда Мори нанес очередной визит юной королевской чете, Джоанна все же заговорила с ним о том, что больше всего тревожило ее в последнее время.
— Что ж, — отвечал он ей, — во всех странах свои беды и неприятности. И нередко одни люди хотят отобрать корону или имущество, или и то и другое у других людей. Так уж устроен этот мир.
— Но корона ведь моя, — заявил девятилетний Давид. — Разве не так?
— Да, мой король, она ваша, у вас на голове, и останется там до тех пор, пока у меня есть руки и силы, чтобы защитить вас.
— Значит, навсегда! — уверенно сказала Джоанна.
— Благодарю за доверие, миледи, — улыбнулся он ей.
— От нас ушел Черный Дуглас, — продолжала она, — но, хвала Богу, остались вы, граф. Я ничего не боюсь, когда вы рядом!
Он поцеловал ей руку и сказал, что готов положить жизнь ради маленькой королевы.
— А может так быть, что Эдвард Бейлиол нападет на нас? — вдруг спросила она.
— Ожидать можно всего, — сумрачно произнес граф.
— Ему ни за что нас не победить! — воскликнул Давид.
— Мы не позволим ему этого, — заверил Мори.
— Мой брат тоже не позволит, — вставила Джоанна, и снова граф серьезно и внимательно поглядел на нее, а затем погрузился в молчание.
Перед тем, как уйти, он сказал им:
— Дела призывают меня, но вскоре я вновь буду с вами. Что бы вы ни услышали, не бойтесь. Поступайте только так, как я скажу вам или как будет вам сказано от моего имени. Если появится необходимость отправиться в другое место, где вы будете в большей безопасности, чем здесь, сделайте это немедленно. Обещаете?
— Да, милорд.
Джоанна произнесла это за себя и за Давида, что делала нередко.
— И знайте, — повторил граф, — все будет хорошо.
— Да, — вновь откликнулась Джоанна, — пока вы с нами, все будет хорошо…
Граф Мори ускакал в Масселборо, а через несколько недель в королевский замок в Эдинбурге явился посланец, сказавший, что должен немедленно повидать короля и королеву.
Как только Джоанна и Давид увидели мрачное лицо этого человека, в котором узнали оруженосца графа Мори, они сразу поняли, что тот прибыл с плохой вестью.
— Вы от милорда графа? — спросил его Давид, а Джоанна молчала, объятая страхом.
— Да, мой король, — отвечал тот. — И с очень печальным известием. Только мы приехали из Масселборо в Уэмис, как в тот же вечер после ужина мой господин почувствовал себя плохо и вскоре умер.
Дети были охвачены горем и ужасом. Что за напасть? Сперва Черный Дуглас, затем граф Мори. Два главных друга, главных защитника… Один за другим…
Их отчаяние и печаль были так велики, что ни Джоанна, ни Давид даже не могли плакать. Слезы пришли позже.