Он отправился в замок Райзинг.
Мать не скрывала огромной радости от свидания с сыном. Она порывисто обняла его и заплакала, но вскоре успокоилась, и он с облегчением увидел — или ему так показалось? — что она вообще стала спокойней и уравновешенней.
— Да, — сказала она, слегка отстранив его от себя и улыбаясь. — Теперь я вижу, ты самый настоящий король.
— Я стал взрослым мужчиной, — ответил он.
— Это хорошо, сын мой. Ты был таким ребенком, когда на твоей голове оказалась корона.
Он вспомнил обстоятельства, при которых это произошло, и внутренне содрогнулся. Не желая продолжать этот разговор, он спросил:
— Вы удовлетворены пребыванием в этом замке, миледи? Вас ничто не беспокоит?
Она молчала некоторое время, и он уже пожалел о своем вопросе. Потом она ответила:
— Здесь спокойно. Ты прав.
— Спокойно… — повторил он. — Это ведь то, о чем многие мечтают. Разве не так?
— В молодости я не думала о покое. Только с возрастом, когда становишься мудрее, начинаешь понимать его преимущества. — Она снова слегка улыбнулась. — Тебе, мой сын, было бы нелегко проводить здесь месяцы и годы… Взаперти… Почти не видя людей. Правда, у меня хорошие, преданные слуги. Я немного езжу верхом. С моим соколом на руке. Много читаю, молюсь. Молюсь о прощении грехов.
— Вы… вам лучше стало теперь? Как ваше здоровье?
— Ты спрашиваешь, не оставили ли меня припадки безумия? Они случаются, Эдуард, время от времени… Но реже, чем раньше, и они уже не так продолжительны. И меньше сновидений… кошмарных снов… Теперь я наяву вспоминаю о своих злых деяниях.
— Думаю, миледи, это занятие не прибавляет вам здоровья. Вы уже достаточно намучились.
— Нет, мой дорогой! Большая часть моей души еще требует молитв и покаяния… И прощения… — Она погрузилась в молчание. Он тоже ничего не говорил. — Да, прощения, — повторила она и добавила: — Мне сообщили, твой брат Джон убит. Бедный мальчик. Я была ему плохой матерью.
— В детстве он называл вас богиней. Еще недавно говорил мне, что никогда не видел женщины красивей, чем вы.
Она, словно не слыша, покачала головой.
— Я почти не смотрела в его сторону, — тихо произнесла она. — Меня интересовала в детях только та власть, какую я могу получить благодаря им… Я была очень дурной матерью, мой мальчик… Смерть Джона лишний раз напомнила мне об этом.
— Не нужно все время думать только об одном, миледи.
— Во всяком случае, его гибель ускорила твой приезд ко мне, ведь так, Эдуард?
— Я знаю, мне следовало приехать раньше.
Снова, не отвечая ему, она продолжала говорить о своем:
— Ты был снисходительным судьей, Эдуард… Но все-таки убил Мортимера… — Ее голос дрогнул, когда она произнесла это имя. — Мне не следует думать о нем, иначе опять меня одолеют кошмары… Эдуард, я бы хотела как-нибудь навестить тебя. Повидать Филиппу, детей… Они ведь мои внуки…
Он подошел к ней, поцеловал в лоб.
— Вы обязательно приедете, матушка. Филиппа очень хочет этого. И увидите еще одного Эдуарда.
— Уверена, он похож на тебя… Каким ты был в его годы. Рада, что ты назвал его тоже Эдуардом…
Ей хотелось о многом расспросить сына. Например, о том, найдены ли убийцы его отца… Исполнители… Но она не решалась. Не смела напоминать лишний раз ему и себе самой о том… о тех, кто все это замыслил и дал приказ претворить в жизнь… В смерть…
Они говорили о разном, и она уже поняла, что ее заточение может быть окончено в любое время, если она того захочет. Она снова сможет находиться при королевском дворе. Люди забудут ее грехи. Возможно, уже забыли… Человеческая память коротка…
Прощаясь с ней, Эдуард был нежен, внимателен.
Да, несомненно, ее жизнь могла бы сейчас измениться, если бы она того захотела. Но она еще не знала, хочет ли этого… Сын приехал к ней, он пробыл долго, они о многом поговорили, а многое невысказанное было и так понятно обоим. И на прощание он сказал ей… Как же он сказал?.. Сказал, что она была и остается его матерью и, что бы она ни совершила, это дело рук его матери, которую он с детства любил, даже боготворил… Кажется, он говорил именно так. Впрочем, возможно, она не все точно запомнила, у нее голова шла кругом от этого свидания.
Но она поняла главное: он готов простить ее. Уже простил.
Она воспряла духом. Однако все равно сегодня нужно будет позвать придворную даму, чтобы та ночевала у нее в спальне: она боится, как бы кошмарные видения не посетили ее вновь, — встреча с сыном всколыхнула слишком много воспоминаний.