Вечерело, но бой не стихал. Казалось, никто не чувствует ни малейшей усталости. И принц Эдуард тоже. Вдруг он оказался на земле: его коня ранили, и всадник очутился под упавшим животным.
— Это сын короля Эдуарда! — услышал он крики французов.
— Черный Принц!
— Хватайте принца!
Каждый из окруживших его французов хотел, чтобы именно ему досталась честь взять в плен наследника английского престола, и в начавшейся свалке принц выбрался из-под коня и сам атаковал противников, намереваясь сопротивляться до последнего.
К Эдуарду прибежал один из его приближенных:
— Милорд! Милорд! У принца дела плохи!
— Он мертв? — тихо спросил король.
— О нет, милорд. Но ему нужна помощь… Прямо сейчас… Его окружили!
— Сэр Томас, — ответил король придворному, — пока мой сын жив и у него есть силы, он будет сражаться. И станет достойным золотых шпор рыцаря, которые я надел на его башмаки. Пускай этот день станет днем его славы. Если же нет…
Король опустил голову, и придворный, поняв, что тот больше ничего не скажет, ринулся в бой.
«Что, если мальчика убьют или возьмут в плен? — бились мысли в голове короля. — Что я скажу его матери? Как посмотрю ей в глаза? А ведь она может спросить: отчего ты не спас сына, хотя имел возможность сделать это? И что я отвечу? Хотел, чтобы он стал настоящим воином, почувствовал себя мужчиной, которому будет стыдно перед самим собой, потому что он обошелся без помощи отца…. Но поймет ли Филиппа мои слова? Утешат ли они ее?.. А меня? Меня утешат?..»
— О Бог войны, — молил он, — сделай так, чтобы мальчик остался в живых и стал достоин золотых шпор!..
К счастью, Джон Чандос был настороже. Он вовремя подоспел с воинами и оттеснил французских солдат от принца, защищавшегося из последних сил. Француз, которому надоели попытки взять принца живым и он уже занес боевой топор, чтобы нанести решающий удар, был убит, остальные разбежались.
— О Джон!.. — воскликнул принц Эдуард, с трудом переводя дыхание. — Вы здесь? Вы…
— Скорей на коня, милорд, — сказал тот, не желая выслушивать слова благодарности. — Враг уже дрогнул. Мы должны преследовать его… Вперед!
Как хорошо снова ощутить под собой седло! Как хорошо видеть закатное солнце, чувствовать тепло его лучей, запах освеженной дождем травы!..
— Я никогда не забуду этот день, Джон, — проговорил Эдуард.
— Никто из нас никогда не забудет день битвы при Креси, милорд, — услышал он в ответ.
Французы, можно считать, уже потерпели поражение: они понесли огромные потери, но не сумели сдвинуть с места армию противника. Однако они никак не хотели примириться с произошедшим и вновь и вновь бросались в атаку. Их король был ранен, но не желал покидать поле боя и сделал это, только уступая настояниям и мольбам ближайших друзей. Да, говорили они ему, мы проиграли битву, сир, но одна битва еще не вся война, которая впереди… А ему следует выйти из боя, убеждали они, уступить победу англичанам, чтобы залечить раны и, собравшись с силами, победить их и окончательно изгнать из Франции.
Так говорили друзья и соратники, и король Филипп не мог не согласиться с ними. Он приказал отступить.
Победа, как это ни странно при таком соотношении сил, осталась за англичанами. Король Эдуард ликовал, понимая, что произошло чудо.
— Сколько будут жить люди, — говорил он, — им не забыть битву при Креси!
Повернувшись к сыну, стоявшему подле него в черных доспехах, он обнял его и произнес звонким голосом:
— Ты мой истинный сын! Сегодня ты родился заново, родился для того, чтобы стать королем, ибо достоин им быть!
Принц взволнованно отвечал, что обязан жизнью многим людям, которых благодарит, и что все они заслуживают самых высоких почестей и похвал.
Это вызвало одобрение присутствующих, они единодушно вознесли ему хвалу за храбрость, сочетающуюся со скромностью, и заверили, что отныне славная победа при Креси будет навсегда связана с именем Черного Принца.
Глава 14
БЛЕСТЯЩАЯ ПОБЕДА ПРИ НЕВИЛЛ-КРОССЕ
Филиппа узнала подробности о победе при Креси из сообщений самого Эдуарда, который с гордостью писал о выдающейся храбрости сына и что, невзирая на его молодость, многие воины готовы уже сейчас считать юношу военачальником. Не утаил король и самого страшного — поведал об опасности, которой тот подвергся в бою. Читая эти строки, Филиппа содрогнулась от ужаса.
— О Боже, — молила она, — сделай так, чтобы война окончилась на этом! Пусть все они вернутся домой!..
Но она чувствовала, понимала — это далеко не конец, а только лишь начало новой, большой и кровопролитной войны и что еще не один раз дорогие ей люди будут лицом к лицу встречаться со смертью, которой не страшатся, но которая тем не менее может настичь их в любой момент. Конечно, она станет молить Господа, чтобы сохранил им жизнь, но всегда ли Он ответит на ее молитвы? И как же ей, жене и матери, перенести все страхи и тяготы?.. И эту страшную неизвестность?..
Ей не слишком долго пришлось вволю отдаваться горьким мыслям о том, что произошло и происходит сейчас во Франции, потому что события, разворачивающиеся в Англии, потребовали к себе ее внимания.
Началось с того, что к ней во дворец прибыл молодой граф Кент, весьма взволнованный и возбужденный.
Новости, которые он сообщил, были в самом деле тревожными.
— Шотландцы во главе с королем Давидом, — сказал он, — перешли границу и повели наступление в глубь страны!
— Значит, еще одна война! — воскликнула Филиппа. — Что же нам делать?
Она была временным правителем королевства при малолетнем сыне Лайонеле, а граф Кент — ее соправителем, поэтому решение принимать им обоим.
— Что же делать? — повторила она.
— Во всяком случае, не терять времени, — отвечал Кент. — Французский король после поражения при Креси наверняка обратит внимание и надежды на Шотландию и попытается атаковать нас ее руками. Тем более что король Давид пляшет под его дудку… Думаю, необходимо немедленно отправить столько солдат, сколько наберем, на север. Я возглавлю войско и буду сообщать вам, как идут дела.
— Не нужно мне ничего сообщать, — сказала Филиппа. — Я поеду с вами.
Граф Кент воззрился на нее в удивлении, но она продолжила:
— Когда король отправлялся в Шотландию, я бывала рядом с ним. Я знаю, что такое война, и ненавижу ее всей душой, но не боюсь… Увы, короля сейчас нет с нами, и, значит, я должна занять его место. Хотя бы быть вместе с его солдатами, с моими солдатами. О нет, я не питаю надежд, что смогу так же вдохновлять людей на бой, как он, но хочу думать, им не будет неприятно видеть меня рядом…
Граф Кент не мог не согласиться.
Когда король Давид услышал, что родственница его жены, королева Филиппа, собралась на войну, веселью его не было предела.
— Ох и забавно будет! — во всеуслышание потешался он. — Вот повеселимся! Приятно встретить эту вечно беременную леди на поле боя. — Потом он сделался серьезным. — Победить армию, во главе которой женщина, не стоит труда, — говорил он. — Ничто меня не остановит на моем пути к югу, пока я не упрусь в ворота Вестминстера!
Он предвкушал скорую и легкую победу. Считал, что наступил час расплаты за все, что причинил ему брат жены, король Эдуард: за то, что поддержал его врага — Бейлиола, за вынужденное долгое изгнание, за все унижения… За нелюбимую жену, наконец…
Интересно, что скажет Эдуард, когда шотландские войска войдут в Лондон? Хорошенькую новость узнает он, воюя во Франции за королевский трон! Не только французскую корону не получит, но и английскую потеряет!..