Оба полководца вперили друг в друга изучающие взоры. Решимость, которую король прочел в глазах принца, заставила его внутренне содрогнуться. Да, этот человек, пожалуй, именно из тех вождей, о которых он много думал. Ох, отчего Господь не послал ему кого-нибудь, похожего на деда этого принца, на Эдуарда II?! Тогда война сегодня окончилась бы!..
Кардинал Перигор спросил у принца, что бы он предложил как условие для перемирия?
Принц без промедления ответил, что готов отпустить без выкупа всех пленников, вернуть города и замки, завоеванные им во время этой кампании, и согласиться на перемирие сроком в семь лет.
Король задумался. Предложения, считал он, весьма здравые.
Он взглянул на приближенных и прочел на их лицах отвращение и неприятие. Вот мы наконец здесь, говорили их взгляды, нас в четыре раза больше, победа уже у нас в руках. Зачем нужны эти переговоры? Перемирие? От него выиграет только враг. Сейчас нужно идти вперед и уничтожить его!
Король принял решение.
— Я требую, — произнес он, — чтобы принц и сотня его достославных рыцарей сдались на милость победителя.
Тишину расколол громкий презрительный смех принца. Он так и предполагал: король не собирается заключать перемирие, несмотря на просьбы кардинала. Это и должно было произойти, принц посчитал бы его глупцом, согласись он на мир при таком военном превосходстве.
Смех принца был понят всеми как ответ королю, но тот счел нужным продолжить свои речи:
— Ваши соотечественники весьма чтут вас, милорд. Думаю, они очень скоро внесут за вас выкуп.
— За кого вы меня принимаете? — гневно вскричал принц. — Да я лучше умру с мечом в руке, чем унижу себя и Англию тем, что отдамся в руки противника. Моей стране и народу не придется ни краснеть, ни платить за меня!
Граф Уорвик, будучи не в силах сдержать возмущение, крикнул:
— Вы, французы, и не думаете о перемирии! Воображаете, если вас вчетверо больше, то победа у вас в руках? Нас не запугаете! Вот перед вами поле сражения, и пусть победит тот, кто сильнее, а Бог примет сторону тех, кто прав!
Принц кивнул с одобрением, услыхав его слова. На этом встреча, к глубокому огорчению кардинала де Перигора, закончилась, и стороны разошлись, чтобы готовиться к бою.
На рассвете девятнадцатого сентября 1356 года принц был уже на ногах и готов к первой атаке, план которой выработал еще с ночи. Он понимал, что только военное искусство, а также особое везение могут помочь ему выиграть сегодняшнее сражение, и, как ни странно, был в хорошем настроении и уверен в победе. Ночью он объехал весь лагерь и поговорил по душам с солдатами, напоминая о прошлых победных битвах, когда англичан тоже было значительно меньше числом. Нужно только одно, говорил он, — чтобы каждый из вас сделал все, что может, и слушал командиров…
Перед началом боя он сказал Чандосу:
— С Богом, Джон! Мы победим, чувствую это. И потому пускай будут наготове гонцы, которых я отправлю сообщить отцу о нашем торжестве. И путь этот день станет праздничным для всей Англии на долгие времена.
— С Богом, Эдуард! — отвечал ему преданный друг.
— Будь рядом со мною, Джон.
— До самой смерти!
— Не нужно говорить о смерти. Лучше скажи: всю жизнь! А когда у нас появятся седые бороды, мы будем с тобой вспоминать этот славный и великий день и посмеиваться над тем, как оба вначале испытали страх и постарались скрыть это друг от друга… Я верю, наши славные лучники выполнят задачу, которую я им поставил. Они уже заняли позиции за кустами, среди виноградников и во всех узких проходах… А теперь за дело, дорогой друг. Вперед!..
Сражение началось.
Каким ожесточенным оно было и как часто казалось, что те, кого больше числом, переломили ход сражения в свою пользу!
Но человек, ставший впоследствии легендой, — Черный Принц не сомневался в успехе.
Какая это чудодейственная сила — вера в победу! Она помогала ему не терять присутствия духа и воодушевлять других, делала неуязвимым на поле боя. Он успевал везде, и где был он, там были надежда и успех.
Лучники, как он и рассчитывал, сыграли главную роль — таких мастеров лука не видывал мир! Однако пришел час, когда у них в колчанах иссякли стрелы. Но и тогда они продолжали бой — топорами и мечами убитых соратников, камнями, поднятыми с земли.
Был момент сражения, когда английский рыцарь при виде новой колонны французов, облаченных в сверкающие под солнцем доспехи, воскликнул:
— О, мы несчастные! Нам пришел конец!
Услыхав эти слова, принц закричал еще громче:
— Ты лжешь, трусливый пес! Небеса на нашей стороне! Мы не можем сегодня потерпеть поражение!
И воины воспряли духом. Их вождь непобедим! Он ведь Черный Принц, и, где его черные латы, там победа!
Да, он неодолим, в это верили все и, не жалея жизни, шли в бой, готовые умереть, но не позволить никому сказать, что враг одержал над ними хотя бы маленькую победу.
Они устали, они выдохлись, они понесли огромные потери. Однако потери у французов были несравненно большими. Но и осталось их значительно больше, чем англичан. Долго ли еще, начали спрашивать себя воины Черного Принца, они сумеют продержаться?
Французский король был в недоумении: почему не наступает перелом в сражении? Он, как и Черный Принц, был настроен на победу, все время находился в гуще боя и не мог понять, что помогает англичанам выдерживать натиск превосходящих сил и не отступать с поля битвы.
Рядом с королем все время был его сын Филипп. Мальчик видел, как смело сражается отец, видел, как вокруг него падают и умирают люди, но ему не было страшно. Хотя он начинал понимать, что дела идут совсем не так, как предполагалось, и что если бы отец мог заранее знать, как все получится, то, возможно, не пожелал бы взять его с собой, а отправил в какое-нибудь безопасное место. Филипп же этого вовсе не желал. Он хотел быть с отцом, хотел получить боевое крещение и увидеть победу французского оружия собственными глазами…
Но что это?!. Король, его отец, вынужден спешиться. Вместе с рыцарями он ведет бой с окружившими их англичанами. Мальчик с ужасом увидел, как один рыцарь упал, обливаясь кровью. Другой тоже… О Господи! Враги подступают к его отцу! Тот сражается, как лев, — наступающие падают, но их много, очень много…
— Отец! — кричит мальчик. — Руби того, кто слева!.. Отец, теперь сзади!.. Справа!.. Отец!..
Короля Франции окружили тесным кольцом. Его сын услышал: «Сдавайтесь!» Сдаться? Его отцу? Это невозможно! Он раскрыл было рот, чтобы сказать им, что они обращаются к королю Франции, но заколебался: может, лучше не говорить врагам, с кем они имеют дело?
Филипп увидел упавшее знамя с золотыми лилиями, забрызганными кровью, и подумал: это не к добру. Он беспокоился от отце — великом человеке, в его глазах подобном Богу. До этих пор он видел его только во главе различных торжеств и церемоний, окруженного почетом и уважением. А сейчас?!
В круг англичан, обступивших отца, пробился какой-то рыцарь.
— Прекратить! — скомандовал он воинам, продолжавшим угрожать оружием королю, и, обратившись к нему, произнес: — Сир, сдавайтесь!
— Сдаться? — воскликнул тот. — Кому должен я сдаться? Где принц Уэльский? Я буду говорить только с ним.
— Сир, — продолжил рыцарь, — если вы сдадитесь мне, я доставлю вас к принцу.
— Но кто вы? Я слышу по вашей речи, что вы француз.
— Да, я Дени де Морбекю, рыцарь из рода д'Артуа. И я служу королю Англии, потому что во Франции меня лишили всех владений, как и моего родственника Робера.
Их разговор слышали те, кто стоял вокруг, каждый считал, что честь пленения короля Франции должна принадлежать только ему. Один солдат грубо схватил Филиппа, тот начал бешено вырываться и крикнул:
— Оставь меня, негодяй! Как ты смеешь касаться своими руками сына короля?!
— Не трогайте его, — сказал Дени де Морбекю. — Сир, — повторил он, обращаясь к королю, — пойдемте, я отведу вас к принцу Уэльскому.
Черный Принц, поглощенный боем, едва поверил, когда ему сказали, что король Иоанн взят в плен. О судьба, как ты благосклонна ко мне в этот день!.. — мысленно воскликнул он. Он чувствовал, что почти полюбил короля Франции за подарок, который тот ему преподнес.