nbsp;Склонившись, Джулиан поцеловал тонкую руку. - Но не извольте беспокоиться. Да, я плохо спал, но лишь потому, что мысли о грядущем путешествии слишком волнительны, чтобы сомкнуть глаза даже на час. Они уже поднялись на борт. Красавец-линкор со звучным названием «Победа». Флагман эскадры из пяти кораблей, которая должна доставить Его Величество и леди Найтингейл в самые южные и одновременно самые западные владения ританской короны. Несколько минут назад капитан подошёл к Его Величеству и, удостоверившись, что всё готово, приказал поднимать якоря. - Прекрасно вас понимаю, милорд, - опершись на фальшборт, ответила леди Найтингейл, разглядывая проплывающие мимо дворцы и особняки. - Я тоже не могла уснуть. - Отчего же? - спросил Его Величество, вглядываясь в прекрасное лицо. Едва заметная дрожь губ, лёгкий румянец на бледных щеках, глубокое дыхание, вздымающее скованную серым шёлком грудь - леди Найтингейл тоже очень взволнована. Но из-за чего? О, если бы причина была в том же, что и у самого Джулиана! Каким счастливым он бы себя почувствовал! - Путешествие обещает быть очень... интересным. Быть может, даже захватывающим. Как и полагалось, леди Найтингейл говорила ровно и спокойно, но глаза... Большие, светло-синие, глубокие - и без того подобные двум аквамаринам, сейчас они искрились и сияли, будто бы напоенные солнечным светом. - Захватывающим? - Король усмехнулся. - Едва ли, миледи. Доводилось ли вам когда-либо бывать в открытом море? - Нет, Ваше Величество. В детстве я часто поднималась на корабль вместе с отцом, но это было здесь же, в порту. - Что ж, моё знакомство было более плотным. Ещё когда отец был жив, он настоял, чтобы какое-то время мы с Филиппом служили на борту этой самой «Победы». В итоге - почти год в открытом море. Но знаете, какое чувство завладело мной уже на второй день плавания? - Не имею ни малейшего представления, милорд. - Скука. Каждый день одно и то же. В какую сторону ни посмотришь, вокруг только небо, вода и горизонт. Ничего больше. Пару раз мы, конечно, попадали в шторм, а однажды пришлось участвовать в сражении с этим мерзавцем Грануалем. - Его Величество говорил небрежно, как бы между прочим. - Но это всё мелочи. Право слово, в конце плавания нам с Филиппом хотелось со скуки броситься за борт. Однако же, на этот раз всё будет по-другому. Спешу вас заверить, миледи - бояться нечего. Тиральское море в это время года совершенно спокойно, а лорд Мосли как следует позаботился о том, чтобы пираты больше не осмеливались тревожить наши суда. Леди Найтингейл продолжала хранить спокойствие, но упоминание знаменитого пирата наполнило аквамариновые глаза удивлением. - Вы сражались с ним? С самим Грануалем? - Да, случалось. - На губах Джулиана появилась самодовольная усмешка. - Тогда лорд Мосли ещё не взялся за него всерьёз, и этот мерзавец смел появляться даже здесь, у берегов Эльса. - И что же случилось? Как вам удалось выжить? - Выжить? Ох, миледи, я прошу вас! Все пираты - жалкие трусы, и самый главный среди них, как правило, самый жалкий. Разумеется, он сбежал! И знаете, в чём-то я его понимаю. Да-да, не удивляйтесь. - Его Величество сделал широкий жест, как бы призывая оглядеться. - Вы только посмотрите вокруг! Этот корабль - символ нашей страны. Могучий, величественный, прекрасный. Одно слово - «Победа». Иного он не знает. Король продолжал улыбаться, но его сердце колола досада. Да, леди Найтингейл очень взволнована - вот только причина, кажется, вовсе не в нём, а в проклятом пирате. Джулиану оставалось лишь надеяться, что, несмотря на всю нелицеприятность и даже оскорбительность, он сумеет обернуть в свою пользу даже это обстоятельство. - Что ж, не могу не согласиться, милорд. - Сдержанная улыбка всё же прокралась на губы леди Найтингейл. - Воистину, этот корабль - жемчужина ританского флота. Но не слишком ли он уязвим? Его Величество опешил. - Уязвим?! Миледи, всего один бортовой залп - и любой вражеский корабль превратится в ковыляющую по волнам развалину! Прошу прощения, за излишнюю горячность, но пусть Создатель поразит меня на месте, если это не так. Ох, вы, наверно, не знаете, что означает «бортовой залп»? Ещё раз прошу прощения, с моей стороны это было безумно бестактно! Сейчас поясню... - Не стоит, милорд, - покачала головой леди Найтингейл. Джулиан было хотел снова припасть к её руке, но как раз в этот момент девушка как бы случайно отвернулась и неспешным шагом двинулась вдоль борта. Его Величеству оставалось лишь идти следом. - Как я уже говорила, при жизни отец несколько раз брал меня на корабль. И немного рассказывал о его строении, да и вообще морском деле. - Хм, так это он внушил вам мысль об уязвимости «Победы»? - Не совсем. Это уже мои мысли. Видите ли, милорд, всё дело в том, что мой отец не любил излишне большие корабли. Он считал, что размер и массивность делают их уязвимыми. - Как именно, позвольте спросить? - усмехнулся король, не скрывая иронии. Женщина-флотоводец! Жаль, лорд Уолпол этого не видит! - Вы помните мои слова про один залп? - Помню, милорд. Но что если противник обладает большей скоростью и манёвренностью? Если он просто не даст «Победе» повернуться к нему бортом? Тогда не случится и сокрушающего залпа. При этом сам враг не только останется невредимым, но ещё и будет иметь великолепную возможность снова и снова разряжать собственные пушки. Усмешка короля дрогнула, однако же, он быстро взял себя в руки. - Что ж, пожалуй, в ваших словах есть зерно истины, - протянул он снисходительно. - Но чтобы проделать такие манёвры, нужна идеально вышколенная команда и виртуозное мастерство капитана. Быть может, ваш отец обладал и тем, и другим - не отрицаю. Однако же, это вовсе не означает, что остальным повезло также. Поэтому, миледи, бояться стоит разве что скуки. - Улыбнувшись, Его Величество слегка поклонился. - Впрочем, здесь я самолично готов оказать любую посильную помощь, на какую только буду способен. Несколько мгновений леди Найтингейл молча смотрела на короля. Взгляд аквамариновых глаз был странным, Джулиан не мог расшифровать, что же именно он значит. Слова Его Величества задели Джоанну? Она ждёт извинений? Но за что? Где это видано, чтобы женщина рассуждала о морских сражениях! Нет-нет, для такого леди Соловей слишком прекрасна. Этот неземной, совершенно божественный голос создан, чтобы услаждать слух песней и нежным щебетом, а не терзать его разговорами на столь грубые темы. - Премного благодарна, милорд, - наконец произнесла леди Найтингейл, склоняясь в реверансе. - Ваше присутствие - огромная честь для меня. Улыбка Его Величества вновь засверкала. - Тогда позвольте показать вам каюты. Уверяю, такого вы не видели нигде! «Победа» - воплощение не только мощи, но и роскоши. Ни каждый король может позволить себе такой дворец, не то что корабль... Джоанна никогда не видела моря, но в детстве часто расспрашивала отца, когда тот возвращался домой из очередного плавания. «Какое оно? Папа, расскажи» Он всегда улыбался и обнимал дочь, но взгляд почему-то становился задумчивым и очень печальным. «Море? Огромное. Такое, что даже берегов не видно» «Это как?» «А вот так. Выходишь на палубу, смотришь по сторонам - а вокруг вода и небо. Ни людей, ни домов. Никого и ничего. Только ты, твой корабль и твоя команда» «Я видела корабль - он очень большой» «Большой. Когда стоит в порту. А когда уходит в плавание... Помнишь то озеро, которое я тебе летом показал? В лесу? Так вот, представь, что ты кидаешь в воду скорлупку от ореха, и та плывёт. Представила? Ну и что, кажется она большой?» «Нет, совсем маленькая» «Вот и с кораблями также. Пока стоят на якоре... помнишь, что это значит? Молодец какая. Так вот. Это они пока стоят, великанами кажутся. Большие, величественные, красивые. Эдакий плавучий дворец. А как в море выйдет - скорлупка» Тут обычно приходила тётушка Маргарет. «Питер! - говорила она, очень строго глядя на отца и дочь. - Хватит забивать ей голову всякими глупостями! А вы, юная леди, немедленно отправляйтесь к себе и ложитесь спать» «Почему?! - тут же возмущалась девочка. - Ещё рано!» Но тётушка, как всегда, непреклонна. «Потому что вы наказаны. Оливия мне всё рассказала, ты опять бегала по дому» Отец качал головой. «Мэгги, будь милосердна. Это же ребёнок. Она должна бегать. Я больше удивился, если бы Джоан