— Ты усердно училась и служила Богине с подобающей преданностью, — сказал он. — Все мы тобою очень довольны.
Старшая Дочь Богини, сопровождавшая Майкайлу, кивнула в знак согласия.
— Благодарю вас, — почтительно произнесла Майкайла.
Жрец протянул ей свиток:
— Здесь разъясняется, как вдохнуть в новое тело жизнь и переместить в него дух, обиталищем которого оно призвано служить. Само тело уже упаковано. — Он указал на внушительный сверток, уложенный на скамью возле самой двери. — У тебя найдется способ перевезти его?
Майкайла сосредоточилась, исследуя силой мысли окрестности храма, и тут же определила, где находится ближайший из ламмергейеров.
— Да, отец мой, — ответила она.
— Готова ли ты отправиться в путь прямо сейчас?
— Да, отец мой. Благодарю вас за все, что вы для меня сделали. И вам также огромное спасибо, старшая сестра.
— Помни: тебе надлежит вернуться весною, — напомнила жрица.
— Не забуду, — заверила Майкайла, — я всегда держу слово.
— Очень хорошо, — заметил жрец, — именно этого мы и ожидаем от своих Дочерей.
Они прошли через основное здание храма и вступили в колонный зал. Майкайла тащила сверток с телом Узуна — совсем легкий, хотя нести его было довольно неудобно.
— Мерет святая! — ахнула старшая Дочь Богини, глядя на внушительных размеров птицу, рассевшуюся возле стоящих около самого выхода колонн. — Откуда это чудище?
— Ламмергейер? — переспросила Майкайла. — Это я его позвала. Он прибыл, чтобы отвезти меня домой.
— Что ж, ступай с миром и прими наши благословения, — произнес жрец, на секунду опустив ладонь ей на голову, — и не забывай, что отныне здесь тоже твой дом.
— Я помню, — сказала Майкайла. — В любом случае мне предстоит вернуться в храм через несколько месяцев, — она улыбнулась, — вряд ли вы успеете соскучиться.
Майкайла аккуратно уложила приготовленное для Узуна тело на спину птицы, а сама уселась позади. Она навалилась на сверток, удерживая его на месте, и покрепче сжала полученный от жреца свиток.
— Счастливо оставаться, — произнесла она.
— Счастливого пути, — ответили Супруг и Дочь Богини, — и возвращайся в назначенное время.
Не прошло и часа, как ламмергейер опустился на балкон башни. Майкайла поблагодарила птицу и втащила сверток в помещение. Ламмергейер снова взмыл в небо.
— Файолон! — позвала она. — Ты где?
Ответа не последовало, и Майкайла потащила сверток вниз по лестнице.
— Кто здесь? — отрывисто спросила арфа. Майкайла как раз втаскивала сверток в кабинет.
— Это я, Узун, — ответила она. — Я привезла тебе новое тело.
Она аккуратно положила сверток на пол, а свиток засунула на полку позади стоящих в ряд книг, чтобы он никуда не укатился.
— Слава Владыкам Воздуха, цела и невредима! — воскликнул Узун.
— А что могло со мной случиться? — спросила она. — Последние семьдесят дней я провела вместе с храмовыми девственницами, а самой тяжкой из всех моих обязанностей было пение.
Она потянулась, обратив внимание, что у нее изрядно замерзли ноги. Тут только она заметила, что на ней до сих пор легкие сандалии и костюм Дочери Богини.
— Извини пожалуйста, — проговорила Маикайла. — Надо было мне сначала принять горячую ванну и потеплее одеться. Сам знаешь, как холодно сидеть на спине ламмергейера.
— Конечно, принцесса, — сказал Узун. — Ступай, отогрейся как следует. Хорошо, что ты наконец вернулась.
— Просто замечательно, что ты уже здесь, — раздался из-за двери голос Файолона. — Но лучше спрячь подальше свое одеяние. Харамис уже отправилась в обратный путь.
— На ламмергейере? — с ужасом спросила Майкайла.
— Нет, на фрониале. Но, пожалуй, она здесь появится не позднее чем через час.
Майкайла торопливо выскользнула из комнаты. Где-то за спиной слышались голоса: Файолон принялся объяснять Узуну, отчего только сейчас заметил приближение Харамис. А для Майкайлы теперь важнее всего было поскорее одеться как подобает. Когда вернется Харамис, она не должна обнаружить ни намека на то, что Майкайла отлучалась из башни.
Никогда еще в жизни Майкайла не принимала ванну с такой поспешностью. Помывшись, она спрятала одежду из храма под матрацем и переоделась в одно из тех платьев, которыми снабдила ее Харамис. Платье стало заметно короче, чем прежде: Майкайла явно подросла за время пребывания в храме.
Вернувшись в кабинет, она застала Узуна и Файолона за тем же самым разговором — обсуждением столь скоропалительного возвращения Харамис.
— Да, — соглашался Файолон, — следовало бы мне получше за нею понаблюдать. Но ведь она уже шла на поправку, так что я перестал тревожиться. И к тому же обнаружил в этом зеркале особую систему записи музыкальных звуков, которой пользовались Исчезнувшие, — я ее нашел как раз две недели тому назад. Ты бы, Узун, при виде этой музыкальной нотации заинтересовался не меньше, чем я, а значит, конечно же, поймешь, почему я не уследил за госпожой.