От кофе Майкл отказался, Лорен тоже (ему виднее, как себя сейчас вести). Позвонить Валеру — согласился.
Разговор был коротким. Майкл представился, несколько раз в ответ на реплики Валера ответил "Да", под конец сказал "Хорошо, договорились" — и повесил трубку. Спросил у управляющего:
— Так мы можем идти наверх?
— Да, разумеется, — закивал тот.
— Майкл, что… — попыталась, уже в лифте, спросить Лорен.
— Тише, — перебил он; лишь когда они поднялись на верхний этаж и вышли на открытый воздух, заговорил — короткими отрывистыми фразами:
— Валер разрешил нам пока остаться на стоянке. Похоже, ему что-то от меня нужно. Завтра я завтракаю с ним — тогда, наверное, узнаю. — Подошел к "Леди Удаче", похлопал по крыше: — Дом, милый до-ом. Как ты считаешь, может, помыть ее?
Лорен ничего не считала. Все напряжение и страх, которые она пережила за последние часы, отходили близкими слезами. Единственное, чего ей хотелось — это забиться в какой-нибудь тихий уголок и вволю поплакать. Или, еще лучше — чтобы Майкл сейчас обнял ее, и можно было прижаться к нему — большому, теплому и надежному, постоять так несколько минут. Тогда бы, наверное, и плакать не пришлось.
Но, по всему видно, ему такие сентиментальные порывы были чужды (мужчина). Поэтому, когда он бросил на нее удивленный взгляд: — Эй, ты чего стоишь? Можно распаковываться, — и открыл машину, Лорен, ни слова не говоря, полезла внутрь; добравшись до заднего сидения, свернулась в клубок и разразилась слезами.
Облегчение? Нет, облегчения она не испытала ни малейшего. Но и остановиться тоже не представлялось возможным: слезы текли ручьем, нос всхлипывал, а в горле стоял комок.
Майкла ее поведение явно повергло в тупик. После нескольких осторожных "Эй. Эй, ну ты чего?" он присел рядом, попытался погладить по спине. Лорен отреагировала на это особо долгим и громким всхлипом и передергиванием плечами: "Отстань"
— Ну вот, — сокрушенно заявил он, — а я-то как раз недавно радовался, какая мне напарница отличная досталась. Другая женщина бы на твоем месте уже раз десять разревелась — а ты ни разу…
Слово "напарница" показалось Лорен обидным и стало причиной для очередного всхлипа: какая она ему напарница, они что — полицейские? И почему он так редко называет ее по имени, все "эй" да "эй"?
— Эй, повернись, — Майкл силком развернул ее к себе. — И хватит уже плакать, а? Пока все ведь более-менее хорошо… Давай, давай, соберись — некогда нам сейчас переживать, надо быстренько придумать, где бы мой костюм выгладить.
— Зачем? — хрипло со слез буркнула Лорен. — Чего его гладить-то?.
— Надо.
Как выяснилось, речь шла не об том костюме Майкла, в котором он ходил в журналистский бар, а о парадном, который лежал в принесенном от Вероники (чтоб ее) чемодане. Хотя он хранился в дорожном пластиковом чехле, но за несколько месяцев пребывания там, что называется, "слежался" — а каждая, даже слабо наметившаяся в неположенном месте складка на английской шерсти цвета мокрого асфальта смотрелась уродливым шрамом.
Поэтому Лорен была срочно откомандирована в китайскую химчистку. Косоглазые выжиги потребовали полуторную плату за срочность, но костюм после обработки выглядел действительно идеально — не придерешься.
Майкл делал вид, что не нервничает — ну то есть совершенно, — но на самом деле мандражировал. Уже вечером, за ужином, вдруг спохватился:
— Послушай — а может, мне бороду сбрить? — Но тут же осадил сам себя: — Хотя нет, не стоит: в сочетании с бородой моя шевелюра смотрится как определенный стиль, а без нее будет выглядеть нелепо. А в парикмахерскую я уже не успеваю.
— Хочешь, я тебя постригу? — предложила Лорен. — Я мужа стригла…
Майкл мотнул головой и пренебрежительно скривился — что ж, настаивать она не стала, хотя в свое время знакомые говорили, что у нее хорошо получается, да и Тед был доволен.
После ужина он долго причесывался, собрал волосы на затылке в аккуратный хвостик — теперь из-за растрепанной бороды физиономия выглядела карикатурно-щекастой — и все-таки попросил:
— Слушай, ты можешь мне бороду подровнять и… м-мм… поуже сделать?
— Не могу, — отрезала Лорен (а вот не надо было кривиться). — Бороду никогда не стригла. Еще не так что-нибудь сделаю.