Бородач слушал — хорошо слушал, внимательно, и поглядывал на нее по-добому, без иронических улыбочек и "остроумных" замечаний. Сочувствовал — судя по тому, что подвинул в ее сторону все три вафли. Потом, как-то незаметно на ящике перед ним снова оказалась ее туфля — он возился с ней, но продолжал молча слушать, и лишь когда Лорен сказала, что приехала в Нью-Йорк, чтобы петь, переспросил удивленно:
— Ты что — петь умеешь?
— Да, — это она могла ответить с уверенностью. — Я даже в рок-группе солисткой была.
К чести бородача, он не стал тут же просить ее "А ну-ка, спой", а лишь вздохнул. Покрутил в руках туфлю, сказал:
— Вот, вроде готово… Теперь нужно только подождать, пока клей намертво схватится — думаю, часов трех хватит.
— Как три часа? Мне же… мне же идти надо, — У нее на сегодня был четкий план — взбодрившись кофе, пройти от начала до конца всю эту улицу, заглядывая в каждый магазин и кафе и спрашивая, нет ли у них работы. А через три часа — это она как раз под обед попадет.
— Ничего не поделаешь — это клей такой, — пожал плечами мужчина, — схватывается намертво, но небыстро.
— Я работу здесь поблизости поискать хотела, — угрюмо пожаловалась она.
— Ну… мои кроссовки тебе все равно не подойдут. — Он снова пожал плечами, спросил после паузы: — Как тебя хоть зовут-то?
— Лора… Лорен Фолкрум… То есть Хейли, Фолкрум — это по мужу.
— Так ты еще и замужем?
— Разведена. — Это еще одна причина, по которой она никогда не сможет вернуться в Глен-Фоллс.
— Майкл Кири, — сказал мужчина, вставая.
Только когда он сунул ей руку, Лорен сообразила, что это он представляется, и рукопожатием довершила знакомство.
— Вот что, Лора-Лорен, — заявил бородач. — Мне нужно поработать. Ты можешь здесь побыть пока — только, пожалуйста, сиди тихо и не отвлекай меня. — Отошел к багажнику, порылся там и кинул на землю перед ней пару потрепанных кроссовок. — Если надо — туалет там, — махнул рукой в строну лифта.
В туалете она пробыла довольно долго — благо была теплая вода и дармовое мыло с запахом лаванды, вымыла голову и помылась сама, использовав вместо губки скомканное бумажное полотенце. Пожалела, что не выпросила у Майкла какую-нибудь футболку — тогда можно было бы и блузку постирать.
За все это время в туалет никто не зашел — красота, не то что на вокзале.
Вернувшись к "Империалу", она обнаружила, что на ящике стоит портативная пишущая машинка, и Майкл, сидя перед ней, что-то печатает — быстро и уверенно. Вот бы ей так научиться — тогда бы и на место секретарши можно было претендовать.
На нее он даже не взглянул. Лорен тихо прошла и села обратно на пассажирское сидение машины. С соседнего, водительского кресла ей вильнула хвостом собачонка.
Печатал Майкл довольно долго — порой останавливался, задумывался, потом снова начинал печатать — то медленно, то чуть ли не с пулеметной скоростью. Лорен со скуки успела досконально изучить найденную на заднем сидении рекламную газетенку, а он все продолжал печатать. Прошло больше часа, прежде чем, подняв голову, он окинул окружающее рассеянным взглядом и, наткнувшись нее глазами, посоветовал:
— В багажнике парочка старых журналов есть — можешь пока взять почитать.
— Ты писатель, да? — осмелилась спросить Лорен — раз он первый заговорил, то, наверное, можно?
— Нет, журналист. — Сморщился, сделал такой жест, будто отгонял муху: — Все, все, не мешай, — и вновь склонился над машинкой.
Каблук приклеился на славу, то есть намертво. Она примерила, прошлась взад-вперед — будто и не отламывался. Майкл, на сей раз встав со своей скамеечки, с улыбкой следил за "испытанием" и, когда она вернулась к машине, встретил ее словами:
— Ну что — все в порядке?
— Да — как новенький, — обрадованно откликнулась Лорен. — Спасибо тебе.
— Да не за что, — усмехнулся он.
— Нет, ну… — хотелось на прощание сказать ему что-то хорошее. — Знаешь, я всегда считала, что нью-йоркцы сухие и безразличные — с человеком хоть что прямо у них на глазах случись, мимо проходят. А ты не такой.
— Такой же самый, — усмехнулся он. — Просто там, на улице, я вдруг подумал, что мы с тобой, считай, товарищи по несчастью.
— То есть?
— Помнишь, я сказал, что домой к себе тебя не приглашаю? — Лорен кивнула. — Так вот, я тебя обманул — на сегодняшний день другого дома, кроме "Леди", у меня нет.