— Все просто — я поругался с главным… ну, в смысле с главным редактором. Началось с мелочи, с не понравившейся ему фразы в заметке, и каким-то непонятным образом дошло чуть ли не до драки. Мы с ним и раньше ругались, и я думал, что все обойдется, но наутро меня просто не пустили в редакцию. Мало того — он раззвонил всем, что я скандалист, который не умеет работать. Это выяснилось, когда я начал искать работу — я-то был уверен, что меня везде с руками оторвут… В общем, через пару дней я разругался с Вероникой… со своей бывшей — она стала капать мне на мозги, чтобы я пошел к Джекобу и попросил прощения. Кроме того, хотела, чтобы я избавился от Чалмера и продал "Леди". И я ушел от нее — сначала в отель, а потом вот сюда.
— Так ты был женат? — сообразила Лорен.
— Нет, — Майкл поморщился, словно сама эта мысль вызвала у него раздражение, — мы просто вместе жили.
Что — без кольца, без брака? Хотя это же Нью-Йорк, не Глен-Фоллс… да и ей ли кого бы то ни было осуждать — после всего случившегося. Мама наверняка до сих пор опускает глаза, встречаясь с бывшими подругами по церковному клубу…
— Но сейчас ты уже работаешь?
— Да нет, — отмахнулся он, — это так, подработка. В штат меня не берут… то есть кое-где и взяли бы, но рядовым и без своей колонки — а это для меня, сама понимаешь, шаг вниз. Но статьи иногда заказывают, эссе…
Некоторые слова из тех, что он говорил, Лорен не понимала, но переспрашивать стеснялась. Да и зачем? — понятно же, что человеку просто надо выговориться.
— …Я все равно пробьюсь, — продолжал Майкл. — Лето — мертвый сезон, а вот осенью…
Хотя она знала, что время позднее и ей давно пора быть на вокзале, но перебить его просто язык не поворачивался.
Наконец, случай представился:
— Знаешь, давай-ка я еще чайник поставлю, — сказал он, но Лорен помотала головой:
— Да нет, уже поздно, мне идти пора. — Тоскливо глянула наружу, где тускло горели цепочки уличных фонарей.
— Темно уже совсем, — озвучил Майкл ее мысли.
— Ага…
— Ты не боишься в такое время одна по улицам ходить?
— А что делать? — невесело улыбнулась она.
— Хочешь — оставайся.
Так вот к чему были все эти подходцы и разговорчики… а она-то поверила, что он не такой же гад, как все.
— Нет, я пойду, — сказала Лорен резче, чем собиралась. Встала, добавила сердито: — Я же тебе говорила, я не из таких.
— Да я не в этом смысле, — воскликнул Майкл. — Просто действительно уже поздно, а это все-таки Нью-Йорк… А здесь, — похлопал по двери "Леди Удачи", — места вполне на двоих хватит.
Он не делал попытки вскочить, схватить ее или еще как-то задержать — лишь смотрел снизу вверх; глаза, невинные и удивленные, словно говорили: "Как ты вообще могла обо мне такое подумать?"
"Может, я и впрямь поторопилась с выводами?.." — подумала Лорен, вслух сказала уже мягче:
— Спасибо, но я все-таки пойду… неудобно.
Словно почувствовав слабинку, Майкл приложил руку к груди.
— Слово скаута — я не стану проявлять никакой… м-мм… ненужной инициативы. И дам тебе отдельное одеяло.
Лорен сама не знала, почему до сих пор не ушла и позволяет себя уговаривать — наверное, от мысли о темной улице, по которой, шарахаясь от каждой тени, ей придется идти, какое-то затмение нашло — и удивилась, услышав собственный голос, задумчиво произносящий:
— Юбка помнется…
— Ты можешь переодеться — я дам тебе халат.
Халат оказался банный, из толстой махровой ткани в серо-голубую полоску. Получив его, Лорен отправилась в туалет — переодеваться и мыться, одновременно ругая себя на чем свет стоит: "Господи, что я делаю? Зачем? Разве мужчинам можно верить?"
Но чистый и безлюдный туалет настроил ее на более умиротворенный лад. Умывшись и обтеревшись теплой водой, она снова надела белье, сверху халат; пожалела, что нельзя постирать блузку — не на руль же ее вешать сушиться, — вышла наружу и рысцой побежала к "Империалу" (а то вдруг кто-нибудь приедет и осветит ее фарами — наверняка решат, что сумасшедшая).
За время ее отсутствия "Леди Удача" преобразилась — весь ее салон представлял теперь собой некое подобие тахты, застеленной клетчатым пледом. Поверх него лежало два (не обманул) одеяла.
Майкл, копавшийся в багажнике, высунулся из-за поднятой крышки и сказал:
— Залезай и справа ложись.
Лорен послушно залезла в салон и легла, закуталась в одеяло. Майкл появился через минуту, сунул ей свернутый плед: