Натужный скрип двери заставил Артура оглянуться. В камеру несмело вошла тоненькая черноволосая девушка лет пятнадцати, с подносом в руках.
— Ваш обед, сеньор… — не поднимая глаз, негромко сказала она и торопливо повернулась к выходу.
— Минутку, сеньорита! — окликнул ее Артур. — Не найдется ли у вас немного корпии? Мой друг ранен и потерял много крови… — он показал на Джереми, лежащего без сознания на голом полу.
Девушка отважилась, наконец, глянуть на одного из «ужасных корсаров капитана Блада», задержалась взглядом на окровавленной рубашке Артура, не сразу ответила:
— Да, конечно, сеньор! — и тихо скользнула за дверь.
* * *Еще через час, когда старательно перевязанный Питт спал на охапке свежей соломы, Артур уже знал, что девушку зовут Инесса, что ее отец — Энрико Вальядос — служит здесь двенадцатый год, что у нее живые веселые глаза, что она ревностная католичка и что «сеньор Артуро никак, ну никак!» не может быть пиратом, так как пираты все «огромные, сильные и бородатые».
* * *А еще через некоторое время «правую руку капитана Блада» возымел желание лицезреть сам комендант дон Аугустино Морендо. Из двухчасового бесплодного разговора каждый вынес, что мог. Дон Аугустино — твердое убеждение, что добиться сведений от Суорда без посторонней помощи невозможно, несмотря на обещание последнего выложить всё после того, как «погладит шнурки». А Артур — несколько живописных синяков и посулы дона Морендо заняться «щенком» вплотную сразу по возвращению его, дона Морендо, из Барранкильи. Особо радужных перспектив Суорду это обещание не сулило: жертв комендантских «занятий» Артур уже успел увидеть во время своего краткого пребывания в общей камере.
Инесса за дни отсутствия коменданта все более преисполнялась состраданием и жалостью к красивому и юному сеньору Артуро. Его корректность, непринужденность и мягкость по отношению к ней романтическая душа Инессы, жаждущая появления «героя», с готовностью приписала «сердечной склонности». Жар, с которым она описывала пленных корсаров своему отцу, то и дело сбиваясь с безликого «они» на «сеньор Артуро», заставил, наконец, благодушного, не страдающего пристрастием к дисциплине Энрико Вальядоса заглянуть с инспекторской проверкой в камеру номер 17. Заботливый отец с облегчением убедился, что пресловутый сеньор Эспада ничего не подозревает о своих «пылких чувствах» к его черноглазой дочери. Заодно стало ясно, что единственное место, где можно отдохнуть душой, кроме крошечного садика во дворе тюрьмы, — это камера номер 17. Поэтому один визит тут же превратился в традицию, и вскоре напарник Вальядоса уже заинтересованно поглядывал, куда это ежедневно исчезает «папаша Энрико».
Искренне сочувствуя молодым людям, попавшим в лапы дона Морендо, сеньор Вальядос безо всякой задней мысли поведал им о жутких возможностях местной камеры пыток. Инесса белела и без сил прислонялась к стене. Джереми сжимал зубы, поглаживая затягивавшуюся рану. Артур довольно натурально валял дурака, но морозец то и дело пробегал по его спине.
* * *Однажды в камеру прибежала заплаканная Инес.
— Сегодня утром вернулся дон Морендо! Отец узнал, что завтра за вас собираются взяться по-настоящему!
Артур переглянулся с побледневшим Джерри.
— У нас есть только один выход — побег, — задумчиво проговорил Суорд. — Но это фантастика…
— Отец передал, что знает подземный ход, который ведет к старым докам.
— К старым докам?! — Артур встрепенулся. Шлюпка! Она ждет их каждый день! Сейчас около десяти вечера. Есть время…
* * *Вход в подземелье был в соседнем коридоре. К счастью, добраться туда с помощью Энрико удалось без приключений. Когда друзья уже проскользнули в узкий ход, тюремщик торопливо шепнул:
— Поспешите. Не понравилась мне что-то ухмылка моего напарника, когда я брал ключ от камеры…
Будто в подтверждение этих слов в коридоре гулко прозвучали торопливые шаги. Артур и Джерри, едва успев поблагодарить старика, включили третью скорость. Погоня не замедлила последовать, но друзьям повезло: они успели проскользнуть узкую часть хода и смогли встать на ноги, тогда как испанцы ползли по ходу на четвереньках и отчаянно ругались, царапая стены тяжелыми кирасами. Пленники почти ушли уже от погони, но Фортуна снова повернулась спиной: на одном из последних поворотов Артур на полном ходу врезался раненным плечом в выступ стены. Незажившая рана открылась. От резкой боли у Суорда потемнело в глазах. Ноги его подломились, и, сделав еще пару шагов, он упал, больно ударившись коленом о камень. Джереми кинулся к другу.