Тот же голос не унимался:
— Ведьмы! На костер их!!!
— Ага! Правильно! Лучший аргумент в споре — кулак. Пираты прибегают к помощи святейшей инквизиции!
— Ведьма! — подхватили еще несколько голосов.
— Что, ребята, вам не дают спать лавры тех, кто судил Жанну д'Арк? Но учтите: она была связана и безоружна, а я свободна и вооружена! — Джоанна положила руку на пистолет. — Нет, стрелять я не буду. Вижу, как многие опускают глаза. Стыдно? Стыдно. Какая-то скотина мутит воду, а вы, как стадо баранов, слушаете и уши развесили.
Снова наступила тишина — тяжелая, гнетущая. Любое слово могло либо всех утихомирить, либо вызвать бунт. Это поняла Джоанна, это понял и тот, кому бунт был на руку.
— В воду ее!!! За борт!!!
Вокруг Джоанны стало сжиматься кольцо. Лица прежних товарищей потеряли индивидуальность. Теперь они все были похожи на одного бешеного буйвола. Джоанна, подавив страх, не попятилась, не закрыла глаза, а лишь покрепче стиснула пальцы на рукояти пистолета, намереваясь подороже продать свою жизнь.
И тут послышалось веселое насвистывание, и по трапу, с бутылкой рома в руках поднялась та, чьего имени мы еще не знаем и до поры будем называть ее прежним — Ксавье Куто.
* * *Несмотря на напускную бесшабашность, Ксав был зол, как черт. Сегодня выдался на редкость неудачный день: за последние два часа он, Куто, ухитрился в пух разругаться с Нэдом, разбить одну кружку и две бутылки, потерять кошелек (правда, почти пустой) и рассыпать полфунта пороха. Воистину, наваждение! Больше всего Ксаву хотелось сейчас начистить кому-нибудь рыло. В поисках клиента он обшарил всю набережную, но увы! Разомлевший от жары пиратский люд лишь лениво отмахивался от назойливого юнца. Куто совсем было пал духом, но оказавшись на палубе «Тайны», он вдруг обратил внимание на странную для родного корабля скульптурную композицию. Ксавье «сделал стойку»:
— Ха! Пришел на форум, а там полный кворум! Эй, кэп! Это что за Съезд народных депутатов?
— Долой юбки! — раздался крик.
— За борт бабье! По доске их![56] — поддержал зачинщика одобрительный гвалт.
Ксав лучезарно улыбнулся:
— С удовольствием приму ванну. Но только в вашей компании, господа!
«Господа» возмущенно взвыли. Из толпы вырвался матрос Окорок.
— Ребята! — добродушно предупредил Куто. — Не нарывайтесь! Отключите третий микрофон!
Окорок приближался, грязно ругаясь. Ксав ответил тем же. Окорок наддал оборотов. Ксав, припомнив органическую химию, стал выдавать по шестьдесят четыре аминокислоты в такте. Окорок, чувствуя, что отстает, озверел. Он замахнулся кулачищем и со всей дури влепил его в мачту, туда, — где мгновение назад маячила ухмылка Ксавье. Вою Окорока позавидовала бы пожарная сирена. А извернувшийся Ксав издал ликующий индейский клич и, в экстазе хряпнув бутылку о палубу, пошел крушить морды направо и налево. Он продирался сквозь толпу, как медведь через малинник, методично работая всеми конечностями одновременно. За Ксавом стлался шлейф стонов, диких воплей и отборных загибов. В воздухе метеоритными потоками проносились разнообразные атрибуты флибустьерского вооружения и обмундирования.
Джоанна, намеревавшаяся все-таки урезонить народ мирным путем, немного остолбенела при виде «Мамаева побоища». Впрочем, у нее давно чесались руки, но приходилось держать дипломатический тон и дистанцию. Зато теперь «не вынесла душа поэта», и с криком:
— Ах, вы, гады! Все на одного?!! — она кинулась в свалку.
Ксав почувствовал, что появился второй фронт, так как число челюстей уменьшилось вдвое. Уклонившись от чьего-то кулака, он увидел Артура в гуще битвы и крикнул:
— Греби сюда! Щас мы им дадим оторваться!
Джоанна кивнула и стала пробиваться к Ксаву, оставляя за собой кильватер из упавших и падающих тел.
— Ох, и бабы!!! — пронесся чей-то изумленный голос.
— Ах, вы, кишки кошачьи! Нашли чему удивляться! Да вы, идиоты, моей покойной бабушке в руки не попадались — она бы вас просеяла через ситечко! — Ксав добрался до оратора и немножко постучал им об пол, продолжая речь: — А, дети бешеного крокодила! Долбани вас клотиком через брашпиль! Господи, пожалей эти пустые головы, наполни их хоть чем-нибудь, а то… (тетю твою вышей крестиком десять раз в штормящем море!) там даже соломы не имеется!
— Ксав! — пожала плечами Джоанна. — Ну у тебя и загибы! — и, не глядя, вмазала в чью-то подвернувшуюся скулу. Раздался лязг зубов, и Джоанна увидела на полу Джереми Питта, который хлопал глазами и силился что-то сказать.