Чем больше я говорила, тем сильней распалялась, пытаясь донести до мамы все свои чувства и переживания.
— Кэтрин, да ведь ты влюблена, — через какое-то время вынесла свой вердикт родительница.
От такого предположения я растерялась, не зная, что ответить. Нет, мои чувства к лорду Дарроу были по-настоящему теплыми, но здесь речь шла скорее о восхищении и практически преклонении. Места для романтических иллюзий у меня практически не было… О чем я и поведала матери.
Та покачала головой и задавать вопросы прекратила. Только заявила, что до самой свадьбы не собирается оставлять меня без присмотра. Чтобы не случилось ничего дурного или же непристойного. Будто бы я или его милость только и ждали, как бы предаться преступной страсти и по этому поводу отменить свадьбу. Ну, смешно же, право слово!
Но, видимо, мама считала иначе, и вместо общества мистера Уилллоби, мистера Оуэна и его милости я оказалась в окружении исключительно женском. Неожиданно оказалось, что я уже отвыкла от такого, и общество сестер, миссис Чавенсворт и мамы приносило мне куда меньше удовольствия, чем общество лорда Дарроу и его племянников. Создатель… А если и общение с мисс Оуэн более не будет доставлять мне прежнего удовольствия? Тогда я потеряю подругу?
— И все-таки, где лорд Дарроу пропадал столько времени? И как сумел вернуться? — спросила меня Эмили.
Проклятье… Мне так и не удастся насладиться в полной мере покоем и тишиной.
— Если тебе так интересно — спроси его милость, — легко предложила я сестре, уже привыкнув прятаться за спиной будущего мужа.
Разумеется, никто бы не рискнул отправиться к лорду, чтобы потребовать от него правды, тут и сомневаться не приходилось, поэтому Эмили тут надулась, а Энн последовала ее примеру. К нескрываемому веселью миссис Чавенсворт.
— Юные леди, вам стоит привыкнуть, что между будущими супругами могут быть тайны, которыми они более не поделятся ни с кем, — наставительно произнесла хозяйка дома с таинственной улыбкой. — Семейная пара — особый мир, в который нет хода другим, с этим приходится просто мириться.
Сестры возмутились и справедливо заметили, что мы с его милостью пока еще даже не женаты. Миссис Чавенсворт рассмеялась.
— Тем более, мои дорогие. Они еще не женаты, но общие тайны у них уже есть. После венчания все только усугубится. Но, по крайней мере, я ни капли не сомневаюсь в том, что брак моего родственника и мисс Уоррингтон будет в полной мере удачным и гармоничным.
Я растерянно задумалась над сказанным. Есть ли между мной и его милостью взаимопонимание? Безусловно. Он отлично знает меня и предчувствует едва ли не все мои душевные порывы, а я… я понимаю, что ждать от него. По крайней мере, в общих чертах знаю. И понимаю, что человек этот никогда не обидит, не унизит меня. Я буду не просто замужем, я буду за мужем.
— Словом, я спокойна за дорогого Николаса. Думаю, на этот раз он получит все то счастье, которое задолжала ему жизнь. Кэтрин просто замечательная девушка и из нее выйдет прекрасная леди Дарроу, можно сказать, идеальная.
Мама вздохнула.
— Ну, по крайней мере, я не сомневаюсь в том, что они ладят. И в том, что его милость способен терпеть мою дочь и хотя бы немного осаживать ее. Кэтрин порой переходит границы разумного в своих порывах.
Хотя бы немного? Да лорд Дарроу способен мне помешать сделать что угодно. Разумеется, я этого вслух не сказала, старательно уткнувшись в первую попавшуюся книгу. Ею оказался сборник любовных стихов, что не преминула отметить Энн, явно потешаясь над моими изменившимися вкусами. Объясняться я не стала. Как и читать вирши о пламенной страсти. Глаза бездумно скользили по строчкам, но ни одно слово не задерживалось в голове.
Я до невозможности скучала по той легкой и свободное манере общения, к которой привыкла среди мужчин. А еще… еще хотелось, чтобы его милость снова поцеловал меня. Может, тогда мне хватит духа звать его просто по имени. Разумеется, только наедине. И…
Дальше думать я не решалась, даже имея прекрасное представление о том, что происходит за закрытыми дверями супружеской спальни. Все же одно дело, когда все эти вопросы касаются других людей. Совершенно иначе, когда речь заходит о тебе самой. Маме я была благодарна за то, что она не порывалась разъяснить мне некоторые детали взаимоотношений между мужем и женой.
— Кэтрин никогда ничего не делает из дурных побуждений, — в очередной раз начала петь мне хвалу миссис Чавенсворт. Выбор его милости она, кажется, одобряла больше все прочих, и готова была говорить о моих достоинствах бесконечно. Впрочем, быть может, добрая женщина перенесла на меня любовь, которую испытывала к мисс Оуэн.