– Ты слишком взвинчена сегодня, Первая, – произнес иронично Эдвард, когда все, наконец, утряслось, и мы устроились в нашем ландо. – Тебе нужно успокоиться, взять себя в руки.
Проще было сказать, чем сделать. Внутри все замирало… Эмма посеяла во мне сомнения, нелепые надежды….
«А что если… что если он узнает?..» – вот о чем размышляла я, и внутри тут же возникало какое-то странное томление.
Эмма-Эмма… Зачем только младшая наговорила мне все это? Зачем разбередила раны, которые уже начали заживать?.. И как заставить глупое сердце уняться?
– Постараюсь, Второй. Как всегда, постараюсь, – неуверенно улыбнулась я брату, пожав его руку.
Место, которое я выбрала для прогулки, отличалось удивительной живописностью. Холм, с которого открывался невероятный вид на долину, по которой текла полноводная спокойная река.
Тетя Шанта говорила мне когда-то, что это благое место силы, где никогда не происходит дурное. Значит, мне не придется постоянно оглядываться, опасаясь, что кто-то снова попытается проклясть иберийца. А еще, возможно, сила холма поможет мне осуществить задуманное… И тогда Мануэль будет счастлив с другой. А я… Я это переживу.
По крайней мере, я так думала… Надеялась на подобный для себя исход.
Нельзя умереть только из-за разбитого сердца.
Эмма всю дорогу радостно щебетала, скрашивая путь. И мне упорно казалось, будто младшая делала это намеренно, чтобы воодушевить нас с Эдвардом, разве что вида не показывала. Истинная дочь наших родителей, ничего не скажешь.
– Надеюсь, наши гости будут пунктуальны… – пробормотал Второй, когда холм уже показался на горизонте.
Я пожала плечами. Будет так, как будет.
Но беседа уже явно сворачивала в опасное русло… Хорошо, что с нами отправились кучер и лакей, служившие в доме уже много лет и привычные ко всему. А также прекрасно знавшие, что батюшка не слишком ценит, когда прислуга обладает слишком острым слухом и слишком длинным языком.
– Первая, – обратился ко мне Эдвард, положив руку на плечо. – Пока еще не поздно передумать. Прошу, откажись от своего плана. У меня дурное предчувствие…
Последнее для меня вообще не было аргументом. Потому что интуиция, как таковая, у моего близнеца отсутствовала напрочь. Он не мог предвидеть, даже простенькое гадание никогда не выходило у брата.
Но и младшая поддержала Эдварда.
– Ева, я прошу… Просто объяснись… Скажи ему, что чувствуешь.
Смешные…
Как будто бы я могла… Словно бы так легко признаться тому, кто наверняка высмеет…
– Все пойдет своим чередом, Эмма, – тихо произнесла я, глядя по сторонам.
Погода стояла дивная: в небе ни облака, и легкий ветер мягко ласкает лицо. Прогулка обещала быть удачной, если, разумеется, никто не испортит ее нам…
– Ева, ты вечно норовишь все усложнить! – воскликнула сестра. А после тяжело вздохнула. – Поступай как знаешь. Ведь ты старше, умней… Наверное.
Это «наверное» изрядно ударило меня по самолюбию. Мой ум только что поставили под сомнение. И кто? Моя собственная младшая сестра, с которой я нянчилась с раннего детства.
Мир определенно сошел с ума.
– Веди себя прилично, Эмма, – строго произнесла я, недовольно взглянув на младшую.
В ответ вздорная девчонка лишь пожала плечами и не сказала ничего. Даже и не подумала извиниться.
Я просто дара речи лишилась от возмущения, не представляя, что же мне теперь делать с таким вот бунтом. Никогда прежде Эмма не ставил под сомнение мои решения. Но теперь… Главное, чтоб она не попыталась вмешаться.
Прибыли мы первыми, чему я изрядно обрадовалась.
Пока все шло так, как я желала. У меня оставалось время, чтоб подготовиться, осуществить мой план.
Не так просто я взяла с собою ту маску, что была на мне на маскараде. Я знала, как сделать, чтоб Джейн Уиллоби взяла ее в руки. И Мануэль Де Ла Серта увидит эту маску в руках у Джейн… А после… После будет то, что будет.
Будет так, как я пожелаю.
Я шувани, слово мое крепче железа, дороже золота.
А залогом успеха был вышитый батистовый платок с монограммой племянницы. Где-то месяц назад она забыла его у нас дома. И после это вылетело у нее из головы. Платок остался у меня. Как кстати…
Нельзя оставлять без присмотра вещи, которые постоянно держишь при себе. Они хранят частички владельцев. Одежда. Щетки для волос. Любимые украшения. Платки. Все они могут дать власть дурным людям. Приворожить. Отворожить. Заставить сделать то, что несвойственно… Причинить кому-то зло.
Но я не собиралась поступать дурно с племянницей. Ей я желала лишь добра и счастья.