Молодой человек же не волновался о времени и не собирался, насколько я могла судить, удерживать меня при себе до последнего и увидеть мое лицо.
Он продолжал оказывать мне знаки внимания, не оставлял попыток выведать имя… и держался так, будто бы ни капли не сомневался в своей будущей победе.
Увы, но Мануэля Де Ла Серта ждало огромное разочарование. Я собиралась сбежать при первой же возможности, пусть и разлучаться с ним мне ни капли не хотелось.
Однако не стоило заранее заставлять кавалера волноваться и наводить на мысль, что ветреная дама уже готова его оставить.
– Я знаю вас? – прошептал мне на ухо Мануэль во время очередного танца.
У меня по спине побежали мурашки. Проклятие… Почему присутствие этого человека так влияет на меня? Где мое здравомыслие? Стоило уже давно дать ему пощечину и гордо удалиться, как и пристало благопристойной леди.
Неужели пребывание в таборе так на меня действует?
– Вы меня вовсе не знаете, – усмехнулась в ответ я, ни капли не погрешив против истины.
Рука молодого человека на моей талии лежала слишком уж по-хозяйски, лицо его было слишком близко… Но Мануэль Де Ла Серта всегда и во всем был «слишком». А сегодня маскарад… И никто не дознается, кем же являлась на самом деле цыганка.
– Не сомневайся, ми бэлла, – в самое ухо прошептал он. – Я никогда бы не пропустил столь чарующего создания, если бы хоть раз встретил.
Ми бэлла… Моя красавица… Снова он сказал это обо мне. Какая возмутительная дерзость… И как тепло от нее на душе. Настал мой черед улыбаться, хотя гордость требовала немедленно прекратить все происходящее раз и навсегда.
Да и страшно подумать, что выскажет мне брат, когда узнает…
Чарующее создание… А я ведь едва ли не душу готова была отдать, чтобы услышать от него такие слова…
Представляю, что бы произошло, вздумай я снять маску.
– И вы знаете меня… несправедливо… – с досадой произнес Мануэль Де Ла Серта.
Очевидно, он вовсе не ожидал ответа. Молодых леди не обучали языку южных соседей.
Но я произнесла на иберийском:
– Да, я вас знаю, – тихо откликнулась я. – Или вы думаете, сеньор, будет достаточно маски, чтоб остаться неузнанным?
Молодой человек рассмеялся и закружил меня еще быстрее в танце.
– Что же нужно, если желаешь сохранить инкогнито? – лукаво спросил меня Де Ла Серта.
– Иногда – снять маску. Но полно. Я хочу танцевать сегодня!
Я сняла личину неприступной холодной леди, какой меня видели обычно в свете, и узнать меня теперь уже не мог никто.
Этот вечер казался самым прекрасным в моей жизни. Я была собой больше, чем когда бы то ни было. И не была собой вовсе. Я слушала комплименты мужчины, которого любила до безумия, и не думала ни о каких светских условностях. Печалило только то, что вечер вскоре закончится… И я снова стану леди Евой Дарроу, богатой невестой, не наделенной красотой и обаянием.
Я стану холодной и надменной дочерью лорда… А Мануэль Де Ла Серта на меня никогда не взглянет.
Полночь неминуемо приближалась.
Как мы оказались в саду, в темноте и уединении, я даже не поняла. Казалось, еще секунду назад мы кружили в танце – и вот уже вдвоем в тишине.
Создатель… Я же позволила… Фактически позволила ему увести себя! Что он подумает?.. Что сделает Эдвард… А если дойдет до отца?! Не говоря уже о матери…
Коленки предательски задрожали.
А здравый смысл и осторожность ушли, не прощаясь.
– Я хочу поцеловать вас, моя красавица, – доверительно сообщил мне ибериец с просто невозможной серьезностью.
От подобного заявления я, признаться, оторопела и не смогла сразу ответить. А потом уже было поздно. Губы иберийца, горячие, нахальные коснулись моих… Никогда прежде не целовали меня посторонние мужчины… Да и действовал Мануэль Де Ла Серта так, словно у него было на подобное законное право.
«С репутацией можно попрощаться», – обреченно подумала я. А потом думать уже не получалось.
Хорошо еще, что Де Ла Серта вел себя как джентльмен. Одна его рука запуталась в моих волосах, вторая лежала на поясе… Словом, все могло быть гораздо хуже. И пусть я и могла постоять за свою честь, все же, узнай Мануэль, кого держит в объятиях – все закончится худо…
В себя меня привел звон часов на площади. Судьбоносная полночь. Как же быстро пролетело время.
Торжествующий ибериец оторвался от меня, уже собираясь снять с меня маску…