Драко ужасно хотелось засмеяться, но это без сомнения бы причинило бы ему боль. Его отец, казалось, всегда дотрагивался до Грейнджер, наверное, даже во сне ощупывая ее. Взгляд его сумел наконец сфокусироваться и, продолжая смотреть на спящую парочку, Драко вдруг понял, что Люциус Малфой, преодолев какие-то комплексы по поводу разницы в возрасте и свою персональную циничную иронию по поводу чистоты крови, превратился в совершенно счастливого человека. Он был откровенно доволен своими новыми отношениями. Почему-то Гермиона оказалась реально хороша для него, и Драко подозревал, что их чувства гораздо глубже, чем осознавали они сами.
Он смотрел, как, проснувшись, Гермиона подвинулась к отцу, подняла голову и коснулась губами его лба, прежде чем подняться с дивана и отойти к кровати. Отец что-то невнятно пробормотал, не желая отпускать ее, хмурясь и протестуя во сне, но Грейнджер только потянулась, широко зевнула и присела на стоящий возле кровати стул. А когда, посмотрев на кровать, увидела, что Драко очнулся, ее губы растянулись в улыбке.
— Привет… Выглядишь дерьмово, — с усмешкой сказала она.
— Спасибо, признаюсь, я и чувствую себя довольно дерьмово, — голос Драко прерывался, а в горле что-то надсадно хрипело. Гермиона быстро потянулась, налила стакан воды и поднесла его к губам Драко, сунув туда соломинку, чтобы он мог выпить.
— Тебя снова отделала женщина, Малфой… — поддразнила его Гермиона.
— Угу, спасибо, что напомнила. И не в первый раз, хочу заметить, — допив стакан, он упал обратно на подушку, благодарный ей за успокаивающую прохладу воды в больном горле.
— Боюсь, что не последний, — она присела на краешек кровати. — Ты как вообще, в порядке?
— Да, я в порядке. Правда, сам до сих пор не могу в это поверить… А отец давно здесь? — Драко снова взглянул на Люциуса, до сих пор спящего на диване.
— Сразу пришел. Не переживай, он никуда не уйдет.
— А ты? — спросил Драко.
— А я не могу оставить его, — растерянно ответила Гермиона, как будто сама не совсем поняла, чего же только что сказала.
— Мда… Подружка моего отца спит у моей кровати, а жены моей просто не наблюдается нигде поблизости… — задумчиво произнес Драко. — Как интересно порой переворачивается мир.
— Это Люциус отправил ее домой, не ворчи, Малфой.
— Бьюсь об заклад, она его безумно раздражала, — хмыкнул тот, сразу же застонав, когда все тело пронзила боль.
— Ну… где-то так, он сказал, что Астория сводит его с ума и заставляет бороться с желанием дать ей подзатыльник и велеть заткнуться, — Гермиона встретила его взгляд, и оба они улыбнулись.
— Грейнджер, можешь сделать мне одолжение? — помедлив, спросил Драко.
— Могу попробовать.
— Будь добра, отправь сову Элизабет, она наверняка волнуется, — он вздрогнул, снова откинувшись на подушку, и понял, что голова все еще кружится.
— Малфой, вот вообще не понимаю тебя, уж извини. Ты же явно любишь эту женщину. Так почему до сих пор мучаешься с Асторией?
— Эх… Грейнджер, не в моем мире. Поверь, я не хотел бы ничего большего, чем жить с Элизабет, но мой брак — это то, что есть. То, чего изначально ждали от меня, — вздохнув, отозвался Драко, казавшийся каким-то смирившимся с неизбежным.
Но Гермиона по-прежнему отказывалась понять такую позицию.
— Извини, но я до сих пор не понимаю этого. Почему ты не борешься за ваш союз с нею? Почему не пытаешься изменить положение вещей?
— Да потому что так было всегда, Грейнджер! Просто тебе этого не понять. Ты не чистокровная, ты не выросла среди волшебной аристократии, это просто то, что было и есть, — он видел, как Гермиона оглянулась на отца, и взгляд ее смягчился. — Ты, правда, любишь его?
— Не знаю… — честно ответила она, не в силах оторвать глаз от лица Люциуса. У него была долгая и трудная ночь волнений за Драко. И его искренняя забота о сыне заставляла колоть ее сердечко, ноя в груди. Гермионе ужасно хотелось быть к нему еще ближе.
— А я думаю, что любишь, просто не хочешь признавать это, — прорычал Драко, и Гермиона оглянулась на него. В ее глазах сверкали смешинки.
— Думаю, нужно принести тебе чего-нибудь поесть. Ты же вообще ничего не ел со вчерашнего дня, — перевела она тему.
— Я б, может, и справился бы с какой-нибудь небольшой порцией, но, Грейнджер, тебе не удастся бегать от этой темы вечно и в какой-то момент все равно придется столкнуться с ней, — убежденно подытожил Драко.
— О, Малфой, заткнись, пожалуйста, а… Ты мне всегда нравился как идиот. Должна сказать, что мудрость тебе не сильно к лицу.
========== Глава 17. Семена плана ==========
Сразу после обеда, чтобы расспросить Драко, в госпиталь прибыл Гарри. Ему хотелось дать тому шанс прийти в себя и отдышаться, прежде чем начать допрашивать о случившемся. Когда он вошел в комнату, Драко сидел в кровати, а в ее изножье со скрещенными ногами устроилась Гермиона. Между ними стоял раскладной стол с установленным на нем доской для нардов. Они спорили, поскольку Гермиона обвиняла Драко в использовании при бросках костей магии, а тот оправдывался в обратном. Сидевший на диване Люциус просматривал какую-то бухгалтерскую книгу с карандашом за ухом и не обращал на пререкания этих двоих никакого внимания.
— О, не хотел мешать вам, — проговорил Гарри, удивившись этой странно домашней сцене.
— Не беспокойся, Поттер, я снова выиграл у Грейнджер в нарды, — Драко, казалось, был в весьма хорошем настроении, что, учитывая все обстоятельства, могло бы показаться странным.
— Потому что хитришь, а не побеждает честно, — фыркнула Гермиона. Драко пнул ее под одеялом, и Гарри увидел, как она хлопнула его в ответ по ноге. Ему было немного неприятно видеть, как эти двое уживаются и поддразнивают друг друга после стольких лет вражды.
— Я надеялся, что ты захочешь поговорить, — Гарри пододвинул стул к кровати Драко и сел.
— Конечно, что ты хочешь знать? — Драко скрестил руки на животе и уставился на Гарри.
— Как насчет того, чтобы начать с самого начала и рассказать мне все, что ты помнишь, даже если это покажется тривиальным?
— Хорошо, я был в ресторане. Немного выпил там с Забини и Тео Ноттом, сыграл несколько рук в покер и напоследок выкурил сигару. Ушел немного раньше, потому что у меня была назначена встреча. И уже направлялся к месту публичного аппарирования, когда почувствовал, как в спину ударило заклинание. Первый удар был совсем не сильный, просто раздражающий. Я обернулся лицом к нападавшему и оказался потрясен, увидев, что это «Леди в маске»… только… — Драко нахмурился и покачал головой.
— Только… что? — с нажимом уточнил Гарри, отметив, что Люциус впервые отошел от дивана и встал рядом с Гермионой, внимательно слушая показания сына.
— Видишь ли, я уже встречал «Леди в маске» раньше, помнишь? Даже подавал на нее жалобу в Аврорат. Эта женщина… она была очень похожа на нее, но что-то было не так, — с сомнением закончил он.
— Что-то было не так, но что? — Гарри бросил взгляд на Гермиону и увидел, как Люциус сразу же протянул руку к ее плечу.
— «Леди в маске» была совсем другой, пусть она тогда и ударила меня, но я без возражений отдал ей все, что у меня было. Потому что было в ней что-то, внушающее доверие и покой. Я знал, что она не станет причинять мне вред, а в ее глазах вообще светилась хулиганская улыбка, которая была игривой и несколько… ну, милой, — Гарри чуть не ухмыльнулся описанию, задаваясь вопросом, что бы сделал Драко, если б знал, что говорит сейчас о Гермионе. — У этой же женщины были холодные глаза, она вообще не улыбалась, а скорее насмехалась, словно ненавидит меня. Даже не моргнув, она снова бросила в меня заклятие, только на этот раз продолжала применять его долго, пока я не отключился от боли. Врачи говорят, что меня даже несколько раз ударили после того, как потерял сознание.
— Да, сейчас она разыскивается за применение Непростительного, за нападение и нанесение тяжких телесных повреждений. Ты можешь вспомнить что-нибудь еще? Может, она что-нибудь сказала?