— Тебе не нужно было покупать мне драгоценности, и не нужно было так напрягаться из-за этого дела.
— Я сделал это не ради дела, Гермиона, — ему было немного обидно, что Гермиона верила в какие-то скрытые мотивы его поступков, но Люциус вернулся к бюро и снова открыл верхний ящик, достав оттуда еще одну черную бархатную сумочку-футляр и лежащую в нем кожаную коробку. Ничего не сказал, просто открыл коробку и застегнул на своей руке искусно инкрустированные бриллиантами наручные часы.
— Эй, а это что такое? — разинула рот та, когда несколько карат бриллиантов блеснули в тусклом свете спальни.
— По-моему, маглы называют это “Ролексом”, сделанным на заказ, конечно, — пояснил он, осторожно вставляя бриллиантовые запонки.
— Люциус, это просто смешно! Ты прикупил небольшое состояние в алмазах, чтобы заманить воровку! Да еще и сумасшедшую воровку! — она поняла его гнев уже в тот момент, когда он повернулся к ней лицом, и сделала шаг назад.
— Я купил тебе ожерелье и серьги еще до безумной идеи Поттера, увидел их в ювелирном магазине и подумал, что они будут прекрасно смотреться на тебе, простые, элегантные и сдержанные, точно, как ты. Просто ждал подходящего случая, чтобы вручить их тебе, — рявкнул он. — И мне нужны были другие часы и новые запонки, потому что прежние несколько месяцев назад украла у меня менее сумасшедшая, но гораздо более сексуальная воровка!
— Я не знаю, что сказать, но ты не должен покупать мне эти вещи, любовь моя, мне не нужны вещи, нужен только ты, — расплакалась Гермиона, что, казалось, делала все чаще и чаще с тех пор, как они встретились, но ничего не могла с собой поделать. И тут же почувствовала, что Люциус крепко обнимает ее.
— Я знаю, что не должен, но хотел подарить тебе их. Это прекрасные вещи, потому что ты так долго отказывала себе в них, чтобы принести пользу другим. Я хочу видеть, как ты носишь мои подарки, и хочу, чтобы другие видели, что ты моя и что я люб… что я очень забочусь о тебе, — он протянул руку и кончиком пальца поймал ее слезинку, прежде чем та успела скатиться по щеке.
— Прости, если я показалась тебе неблагодарной, — она шмыгнула носом. — Просто никто никогда не дарил мне ничего подобного раньше, я не знаю, что и думать.
— Это будет не последний раз, когда я дарю тебе подарки, Гермиона. Я обожаю тебя и буду осыпать тебя своей любовью и красивыми вещами, ты должна привыкнуть к этому, — он положил ладонь ей на щеку и притянул к себе, наклонив голову, чтобы слегка коснуться губами губ Гермионы.
— Прости, если задела твои чувства, — Гермиона отчаянно вцепилась в лацканы его парадной мантии.
— У меня толстая кожа, милая, но никогда, никогда не думай, что я делаю что-то по какой-то причине, кроме как потому, что хочу этого, — заметил Люциус, снова целуя ее. — Мы должны пойти, пока я не занялся с тобой любовью и не заставил нас опоздать.
— Поверь, в любую другую ночь у нас просто не было бы другого выбора, и мы б давно уже лежали бы голыми в постели, причем задолго до этого, — она вздохнула и отпустила его лацканы, чтобы сделать шаг назад, притворно надув свои накрашенные красной помадой губы. — Ладно, Прекрасный Принц, веди меня на бал, — ее принц ухмыльнулся и протянул руку, готовый охранять Гермиону как ястреб на протяжении всего приема.
*
Бальный зал был щедро украшен для вечерних мероприятий. Столы были покрыты черными с серебром скатертями, а в центре стояли серебряные вазы, наполненные черными розами. Белый фарфор и хрусталь тоже были отделаны серебром. На это мероприятие было потрачено небольшое состояние, и одна мысль об этом заставила Гермиону внутренне сжаться. Но она молчала и теперь, когда бюджет ее был адекватным, и она действительно могла сделать что-то хорошее, Гермиона просто откровенно наслаждалась этим приемом.
Обед закончился, и приглашенные ораторы наконец-то замолчали. Люди начали собираться на танцполе для танцевальной части вечера. Гермиона уже потанцевала с Гарри, потом поменялась им с Драко, который решил не брать с собой Асторию и отправиться на бал один. Но именно медленный танец с Люциусом стал самым главным событием ее сегодняшнего бала. Когда она стояла так близко к нему, положив руку на плечо и положив голову ему на грудь. Почти весь танец он шептал ей на ухо, как она прекрасна, как ему нравится обнимать ее, как он обожает ее. И Гермионе было так тепло в его объятиях, а не только от тепла его тела. Его слова согревали ее изнутри и заставили кожу покалывать. Никогда никакой другой мужчина не вызывал у нее таких чувств.
— Итак, Герм, если бы ты охотилась за сокровищами сегодня вечером, какова была бы твоя стратегия? — спросил Гарри, немного раздраженный тем, что подражательница еще не показалась. Гермиона слегка улыбнулась, она обдумывала это.
— Ну, для начала я насладилась бы обедом и выступлениями, хотя мое внимание и было бы распределено по комнате, наблюдая за всеми присутствующими и за тем, во что они одеты, — ответила она, прислонившись спиной к одной из высоких черных колонн, выстроившихся вдоль стен комнаты. — К этому времени я бы уже определила свои планы, всегда приберегая Люциуса напоследок, — она подмигнула Малфою, чем вызвала у него довольно зловещую усмешку. — Я бы выскользнула сразу после ораторов, переоделась, и проскользнула обратно внутрь, где, вероятно, спряталась за одну из этих колонн, может, даже взобралась на одну, чтобы пройтись по стропилам и понаблюдать за толпой сверху.
Гарри и Драко тут же уставились на потолок, словно зрители на авиашоу. Но не Люциус, который по-прежнему смотрел на Гермиону.
— Я понаблюдала бы за своими потенциальными жертвами, чтобы потом выскользнуть наружу и занять позицию в одной из маленьких ниш в коридоре.
— Но они такие маленькие! — Гарри наконец оторвал взгляд от потолка и снова посмотрел на Гермиону. Та пожала плечами, улыбка тронула уголки ее губ.
— Я очень гибкая, — ответила она, отталкиваясь от колонны и двигаясь в сторону Люциуса, где обняла его за талию под мантией и вздохнула, когда он прижал ее к себе.
— И насколько же ты гибкая? — тихо спросил он.
— Ну… если бы ты затащил меня за одну из этих колонн, я подняла бы ногу прямо в воздух и положила лодыжку тебе на плечо, то ты бы трахнул меня, — прошептала она ему на ухо.
— Черт тебя побери, ведьма! — прошипел Малфой, натягивая на себя мантию, чтобы скрыть внезапную эрекцию, вызванную ее поддразниванием.
— Так ты, наверное, уже ограбила бы кого-нибудь? — уточнил Гарри.
Гермиона грустно пожала плечами и кивнула.
— Да люди начали б потихоньку расходиться, и я бы наверняка собрала уже несколько украшений, пару кошельков, а может, даже и полностью обобрала бы как минимум двух самых богатых гостей, — самоуверенно ответила она.
— И папу, конечно? — улыбаясь, уточнил Драко. — Ты сказала, что оставила бы его напоследок, и что бы ты с ним сделала?
— Зависит от того, где я поймала бы его, Драко, — Гермиона дерзко подмигнула ему. — Думаю, я могла бы засунуть ему руки в карманы в поисках драгоценностей, ну… или привязать его в карете.
— Это уже слишком! Я уже видел вас двоих в действии, не хочу еще и слышать об этом, — у Гарри от тошноты даже появился на лице ужас.
— Вы двое вообще не очень-то благоразумны, если даже Поттер в ужасе, — качая головой, заметил Драко, не до конца все еще верящий, что его отец ведет себя со своей возлюбленной как озорной подросток.
— На самом деле ты еще не попадал к нам невовремя, Драко. И мы не делали ничего такого, когда ты появился, в отличие от бедного Гарри, — ответила Гермиона, смеясь, когда бедный Гарри покраснел до корней волос.
— Серьезно? Как тебе это удалось, Поттер? — Драко не думал, что у Гарри был такой доступ в поместье.
— Они просто забыли запереть дверь ее кабинета… — пробормотал Гарри, смущенно отводя взгляд. И Драко быстро заморгал, на мгновение вытаращив глаза, а потом снова рассмеялся и покачал головой, глядя на отца.
— Ты и впрямь извращенный старый ублюдок.