Не подумайте, что мы лесбиянки. В нашей компании таких нет. Здесь много женщин, которые занимаются сексом друг с другом, но у нас с Шер совсем другое. Мы просто любим друг друга. Когда я вспоминаю, как я относилась к Эрлу, мне почти смешно. Мои чувства к нему кажутся жалкой тенью, когда я сравниваю их с той любовью, которую я испытываю к Шер. И даже к Терезе и Зуки.
Единственным мужчиной, который клеился ко мне здесь, был Бирд. Но он готов трахнуть даже лягушку, если поймет, что она его не хочет. В этом для него весь кайф. Я держу его в рамках — никогда не показываю страха и порой спрашиваю, не найдется ли у него для меня что-нибудь горяченькое. Однажды я заставила подонка покраснеть. Это был мой день, не сомневайтесь!
Я сижу на своей койке и оцениваю свою команду. Может, мы и примем Спенсер. Но при этой мысли я почему-то чувствую, что предаю Шер. Ее скоро могут выпустить, если она что-нибудь не выкинет или не попадется на воровстве у новеньких. Но если даже это случится, у Шер есть отличный адвокат.
Мне от этого как-то грустно. Не то чтобы я завидовала Шер — я рада, что она выходит. Но мне будет дико одиноко и тошно здесь без нее. Может, нам и нужна новая женщина в семью?..
10
ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР
— Ужин! — объявил охранник. — Стройтесь и идите по коридору в затылок друг к другу.
Дженнифер совсем не хотела ужинать в столовой, но Зуки указала ей нужное направление, и у нее не осталось выбора. Пришлось идти вместе со всеми. Конечно, она умирала от голода, но кто знает, что там за еда. Дженнифер повернулась, чтобы спросить об этом Зуки, но девушки уже не было рядом; она куда-то исчезла, и Дженни осталось только следовать за женщиной, идущей впереди.
Наконец строй подошел к двери, которую держал открытой другой охранник.
— По одной, леди, по одной! Сегодня вас ждет кое-что вкусное. Мистер Саммит сказал, что на обед салат с ветчиной.
— Давно пора, — сказала одна из женщин.
— Все это пустые слова, — отозвалась другая. Одна из заключенных о чем-то спорила с охранником у двери.
— Это нечестно, сукин сын! — кричала она. — Ты не имеешь никакого права.
Никто, включая охранника, не обращал на нее внимания.
Когда Дженнифер наконец вошла в столовую, то, что она увидела, оказалось еще хуже ее мрачных ожиданий. Грязно-желтые бетонные стены, лампы дневного света, укрепленные на железных карнизах, холодный воздух, нагнетаемый кондиционерами, и выщербленный бетонный пол с решеткой для стока помоев. Все это напомнило Дженнифер старый мясной рынок, на который ее возила в детстве мать. Там было грязно, как на бойне.
Дженнифер механически повторяла все за женщиной, стоявшей перед ней. Здесь было три автомата, из которых наливали розоватую, оранжевую или лимонную жидкость, судя по цвету, состоящую на три четверти из воды. Дженнифер взяла металлическую кружку, выбрала оранжевую жидкость, а затем прошла дальше и получила пластмассовый лоток, накрытый чистой пластмассовой крышкой.
— Эй, а где же салат с ветчиной? — спросила одна из женщин.
— Да, — подхватила другая, — нам обещали сегодня вкусный ужин.
— Видно, кто-то что-то перепутал, — ответил охранник, стоящий в начале очереди.
Дженнифер взяла лоток и последовала за женщиной, идущей перед ней. Они сели за стол. Соседка аккуратно сняла крышку и подсунула ее под лоток. Затем развернула салфетку и вынула подобие ложки с укороченной ручкой и тремя короткими зубцами. В лотке вокруг горки растворимого пюре текла жирная речка и рос зеленоватый холмик из разваренной капусты. Серый кусок мясного хряща довершал пейзаж. Неделю назад Дженнифер было бы противно и наступить на такое. Господи, они не взбунтуются от подобной еды? Неужели будут покорно терпеть? Дженни уже была на грани нервного срыва, еще немного, и она взорвется. Никогда еще она не пребывала в таком неуправляемом состоянии в своем строго упорядоченном мире.
Напротив Дженнифер уселась крупная женщина неопределенной национальности со светлой кожей, веснушками и рыжими кудрявыми волосами. Она улыбнулась, показав отсутствие зубов, и сказала, понизив голос:
— Я Рыжая. Понадобится горяченькое, только скажи. Дженнифер не поняла, что она имеет в виду.
— Как это называется? — спросила она соседку, с недоумением разглядывая свой столовый прибор.
— Ложковилка, — ответила Рыжая и посмотрела на нее, как на идиотку. — Ты что, раньше никогда такого не видела? Их во всех забегаловках дают.
— А что, обычных ложек и вилок не хватает? — удивилась Дженни.
— Здесь их вообще нет, девочка, — ухмыльнулась Рыжая. — Они не дают нам ни ножей, ни вилок, ничего. Боятся, что мы будем использовать их как оружие.
Дженнифер попыталась набрать на ложковилку немного картофеля, но жидкое пюре протекло между зубцами.
— Неужели нельзя дать нам хотя бы нормальные ложки? — раздраженно сказала она. — Из ложки не получится оружия!
— Ты так думаешь? — презрительно усмехнулась Рыжая. — Лотти ложкой выколола Сабрине глаз.
Она уничтожала свою порцию с таким аппетитом, который Дженни редко приходилось наблюдать в знаменитых ресторанах.
— Лотти притворилась больной, ее отправили в больницу, а там она украла ложку и заточила ее. Когда она вернулась и Сабрина опять начала ее доставать, Лотти выковыряла ей глаз так же легко, как желток из яйца.
Дженнифер отложила свой прибор. На ее языке застыл жир; клейкую жилистую подошву, которую здесь давали вместо мяса, нельзя было разрезать ложкой. Вместо голода она теперь чувствовало тошноту.
— Кончила есть? — спросила Рыжая, не сводя глаз с почти нетронутого лотка Дженнифер.
Дженни отодвинула лоток и кивнула. Она не успела и глазом моргнуть, как Рыжая схватила ее лоток и поставила на свой. Проблемы разрезания мяса для нее не существовало: она просто отправила в рот весь кусок и мощно заработала челюстями. Дженнифер не могла отвести от нее глаз. Да, манеры здесь сильно отличались от тех, к которым она привыкла. И на десерт едва ли следует ждать торта с сахарными фиалками и зажженными свечами…
Но это же издевательство, а не исправление! Это невозможно выдержать, как ни старайся! Неужели все эти женщины так опасны, что им нельзя давать нормальные приборы для еды? Дженнифер посмотрела на Рыжую, которая быстро приканчивала вторую порцию, и думала: неужели история про ложку — правда? Может быть, это один из приемов запугивания новичка, вроде школьной истории о кровавом крюке, который открывает дверь?
В этот момент две женщины принялись громко ссориться, и Рыжая в одну секунду оказалась на столе, едва не наступив при этом на руку Дженни.
— Убей эту суку! — орала она.
Дженнифер сомневалась, что даже со стола Рыжей было что-то видно: драка происходила на полу, по другую сторону стола, около самой стены. Охранники немедленно окружили дерущихся. Хотя Дженнифер не хотелось туда смотреть, она не смогла удержаться и увидела, как один из охранников — она решила, что это Бирд, — изо всей силы пинает катающихся по полу женщин ногами.
Весь этот клубок начал перемещаться вправо, и тут Дженнифер вдруг заметила в коридоре телефон-автомат. Это был ее шанс!
Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Дженнифер медленно и спокойно начала спиной пробиваться к выходу. Ей не раз приходилось проходить сквозь толпу в кинотеатрах Нью-Йорка, когда она хотела попасть на интересный фильм. Сейчас на карте стояло много больше.
Дженни двигалась очень осторожно, стараясь никого не толкнуть, меньше всего ей хотелось самой быть втянутой в тюремную драку. Хотя в «Хадсон, Ван Ша-анк и Майклс» Дженнифер была известна как отважный боец, но ее оружием всегда было слово, ни разу в жизни ей еще не приходилось драться по-настоящему.
Наконец путь был свободен, осталось всего десять шагов — и она у цели. На нее никто не обратил внимания, но сердце стучало так сильно, что, казалось, перекрывало весь этот шум.