Нора попросила Квинна:
— Возьми на себя роль бармена: ты знаешь, где что стоит, — и утащила меня в ванную. — Где ты ее нашел?
— В баре. Что здесь делает Гилберт?
— Говорит, пришел повидаться с сестрой. Вчера вечером она домой не возвращалась, и он думал, что она еще у нас. — Нора рассмеялась. — Хотя, когда он узнал, что ее нет, то не очень удивился. Он сказал, что Дороти вечно где-то шатается, что у нее дромомания из-за матери, и это представляет интерес с медицинской точки зрения. Еще он сказал, что Стэкель утверждает, что люди, подверженные дромомании, страдают также клептоманией, и чтобы это проверить, он разбрасывает везде свои вещи и смотрит, не украдет ли их Дороти. Но она никогда не украла.
— Он совсем еще мальчик. Про отца он ничего не рассказывал?
— Нет.
— Может быть, он еще не слышал: Вайнент пытался покончить с собой в Аллентауне. Гилд и Маколей уехали туда. Не знаю, говорить детям или нет. Интересно, приложила ли Мими руку к тому, что Гилберт пришел сюда?
— Не думаю, но раз ты…
— Да нет, просто интересно, — сказал я. — Долго он уже здесь?
— Около часа. Забавный он ребенок. Учит китайский и пишет книгу «Знание и вера», не на китайском, конечно, и еще ему нравится Джек Оки.
— Мне он тоже нравится. Ты пьяна?
— Не очень.
Когда мы вернулись в гостиную, Дороти с Квинном танцевали под мелодию «Ида была леди».
Гилберт отложил журнал, который листал, и вежливо сказал, что надеется, что я оправился от полученного ранения.
Я сказал, что да.
— Меня, насколько я помню, никогда не ранили по-настоящему, — продолжал Гилберт. — Я, конечно, пробовал сам себя поранить, но это не одно и то же. Это только причиняло мне неудобства, я сильно потел и становился раздражительным.
— Это почти то же самое, — сказал я.
— В самом деле? А я думал, это должно действовать… ну, в более сильной степени. — Он подвинулся ко мне поближе. — Вот такие вещи меня и интересуют. Я так страшно молод, что не имел возможности… Мистер Чарлз, если вы очень заняты или не хотите, то так и скажите, но я бы очень оценил, если бы вы согласились поговорить со мной, когда будет поменьше народа, чтобы нам не помешали. Мне хочется спросить у вас о многом, о чем я еще ничего не знаю… Никто, кроме вас, мне об этом не расскажет…
— Ну, в этом я не уверен, — сказал я, — но буду рад в любое время побеседовать с тобой.
— Вы действительно не против? Вы это делаете не просто из вежливости?
— Нет, я на самом деле готов помочь тебе, только не уверен, что оправдаю твои надежды. Все дело в том, о чем ты хочешь узнать.
— Ну, о вещах типа каннибализма, — заявил Гилберт. — Я имею в виду не Африку или Новую Гвинею, а, скажем, Соединенные, Штаты. Много таких случаев?
— В наше время, насколько я знаю, нет.
— А раньше много было таких случаев?
— Не знаю, но в те времена, когда страна была еще плохо освоена, подобное случалось. Подожди минутку, я приведу тебе пример. — Я подошел к книжному шкафу и достал том Дьюка «Знаменитые уголовные дела Америки», который Нора отхватила в букинистической лавке, нашел нужное место и дал Гилберту. — Здесь всего три или четыре страницы.
Осенью 1873 г. отряд из двадцати смельчаков вышел из Солт-Лейк Сити, штат Юта, чтобы исследовать область Сан-Хуан. Наслушавшись красочных рассказов о состояниях, нажитых в тех краях, в начале путешествия они были беззаботны и полны надежд, но по мере того, как проходили недели, а они не видели ничего, кроме бесплодной пустыни и заснеженных гор, уныние путешественников росло. Чем дальше они продвигались, тем более безлюдной выглядела местность, и, поняв, что в конце концов единственной наградой им будет голодная смерть, они вконец отчаялись.
В это время путешественники увидели впереди лагерь индейцев; они не знали, какой прием окажут им краснокожие, но рассудили, что любая смерть лучше голодной, и рискнули.
У лагеря их встретил индеец, который, похоже, был настроен дружелюбно, и провел их к вождю Оури. Индейцы отнеслись к путешественникам на удивление уважительно и предложили им остаться в лагере до тех пор, пока они не восстановят свои силы.
Наконец отряд решил предпринять еще один переход, избрав конечным пунктом форт Лос-Пинос. Оури пытался отговорить путешественников от продолжения похода; под его влиянием десять человек решили вернуться в Солт-Лейк Сити. Оставшаяся десятка двинулась дальше. Оури снабдил их провизией и посоветовал двигаться вдоль реки Ганнизона, названной в честь лейтенанта Ганнизона, погибшего в 1852 г. (смотри «Жизнь Джо Смита, мормона»).
Командир отряда, продолжившего путешествие, Альфред Г. Пэккер, хвастался знанием топографии этих мест и был уверен, что без труда найдет дорогу. Вскоре после выхода он сказал, что недавно в верховьях реки Рио-Гранде открыли богатые копи, и предложил провести отряд туда.
Четверо членов отряда решили последовать совету Оури и двинулись вдоль реки, но остальных — Свона, Миллера, Нуна, Бэлла и Хамфриса Пэккер — уговорил идти с ним к копям.
Из оставшейся четверки двое умерли от голода, потому что были брошены на произвол судьбы, а двое других после ряда неописуемых испытаний добрались в феврале 1874 г. до форта Лос-Пинос. Генерал Адамс, командовавший фортом, принял несчастных с радушием. Восстановив силы, они отправились назад, к цивилизации.
В марте 1874 г. генерала Адамса вызвали по делам в Денвер; во время его отсутствия одним вьюжным холодным утром обитатели форта, собравшиеся за обеденным столом, были удивлены появлением в дверях человека дикого вида, который жалобно умолял о пище и о крове. Лицо у него до безобразия опухло, но вообще, похоже, он был в порядке, хотя желудок у него не принимал пищу. Мужчина заявил, что зовут его Пэккер и что пятеро его товарищей бросили его, пока он болел, оставив ему карабин, с которым он и пришел в форт.
Восстановив силы благодаря гостеприимству обитателей форта, через десять дней Пэккер отправился в местечко под названием Сэквич, сказав, что держит путь в Пенсильванию, где живет его брат. В Сэквиче Пэккер сильно напился; оказалось, что у него есть деньги. Будучи пьяным, Пэккер рассказывал самые противоречивые истории о судьбе своих попутчиков, и возникло подозрение, что он разделался с ними каким-то нечестным способом.
В это время по дороге из Денвера в форт, в Сэквиче, в доме Отто Миэрса остановился генерал Адамс. Ему посоветовали арестовать Пэккера и расследовать его поступки. Генерал решил доставить Пэккера обратно в форт; по пути они остановились в хижине майора Доуни и встретили там десятерых человек, которые решили прекратить свое путешествие, послушавшись индейского вождя. Тогда и выяснилось, что многое из рассказанного Пэккером — ложь, поэтому генерал решил, что дело требует полного расследования; Пэккера связали, доставили в форт и содержали под строгим надзором.
2 апреля 1874 г. в форт прибежали два сильно возбужденных индейца; в руках у них были куски мяса, которое они называли «мясом белого человека»; индейцы сказали, что нашли это совсем рядом с фортом. Мясо хорошо сохранилось, потому что лежало на снегу, а погода стояла очень холодная.
Когда Пэккер увидел эти вещественные доказательства, его лицо стало мертвенно бледным, и с тихим стоном он повалился на пол. Ему дали укрепляющее средство, и, попросив о милосердии, Пэккер сделал следующее признание:
«Когда я и еще пять человек покинули лагерь Оури, мы считали, что для такой Долгой и трудной дороги, которая нам предстоит, провизии у нас хватит; но еда скоро кончилась, и мы оказались на грани истощения. Несколько дней мы жили за счет того, что выкапывали из земли „коренья, но они были малопитательными, а сильный холод загнал всех птиц и зверей в убежища; положение становилось критическим. Члены отряда бросали друг на друга опасливые взгляды; все стали относиться друг к другу с подозрением. Однажды я пошел собирать дрова для костра, а когда вернулся, увидел, что мистера Свона, самого старшего из нас, ударили по голове и убили; оставшиеся были заняты расчленением тела, чтобы потом его съесть. Деньги Свона, 2000 долларов, мы разделили на всех оставшихся.