— Разница большая, — заверил Гилд. — Мне бы очень хотелось знать, что думаете вы.
— Моя жена считает, что Вайнент покрывает кого-то еще.
— Да? Хм-м. Я никогда не преуменьшал роль женской интуиции, но тут скажу, если вы позволите, что миссис Чарлз чрезвычайно остроумная женщина. И кто же это, по ее мнению?
— Этого она пока не решила.
Гилд вздохнул.
— Ладно, может быть, что-нибудь прояснит документ, за которым Вайнент послал парнишку.
Но документ ничего не прояснил: люди Гилда не нашли его, потому что книги «Высокий стиль» в квартире убитой не оказалось.
29
Гилд снова вызвал Флинта и учинил ему допрос с пристрастием. С рыжего сошло семь потов, но он упорно твердил, что у Гилберта не было ни малейшей возможности нарушить расположение вещей в квартире и что на протяжении всего дежурства никто ни к чему не прикасался. Флинт не мог вспомнить, видел ли он в квартире книгу под названием «Высокий стиль», да и трудно было предположить, чтобы такой человек стал запоминать названия книг. Он очень старался помочь и высказал кучу совершенно идиотских предположений, пока Гилд наконец не выгнал его.
— Если вы считаете, что стоит еще раз поговорить с парнем, — сказал я, — то он, наверное, ждет меня в коридоре.
— А вы так не считаете?
— Нет.
— Ну и ладно. Но ведь кто-то эту книгу взял, и я ей-богу…
— Почему? — спросил я.
— Что почему?
— Почему ее обязательно должны были брать?
Гилд поскреб подбородок.
— Что вы хотите сказать?
— Вайнент не встречался с Маколеем в «Плазе» в день убийства, не совершал самоубийства в Аллентауне, он говорит, что Джулия Вулф отдала ему только тысячу, хотя мы предполагаем, что он получил пять; Вайнент утверждает, что с Джулией они были всего лишь друзьями, хотя у нас есть все основания предполагать, что они были любовниками; по-моему, слишком часто Вайнент нас разочаровывал, чтобы чересчур полагаться на его слова.
— Мне было бы гораздо проще понять его поведение, — сказал Гилд, — если бы он сам к нам пришел или бы совсем скрылся. А то, что он околачивается где-то рядом, сбивает меня с толку и не подходит ни под одну версию.
— Вы ведете наблюдение за его мастерской?
— В некотором роде присматриваем. А в чем дело?
— Не знаю, — честно признался я. — Знаю только, что он указывал на множество вещей, которые нам ничего не дали. Может быть, есть смысл обратить внимание на те вещи, на которые он не указывал, а мастерская — одна из них.
— Хм-м, — пробурчал Гилд.
— С этой светлой мыслью я вас оставляю, — сообщил я, надевая пальто и шляпу. — Если, предположим, мне потребуется связаться с вами поздно вечером, где можно вас найти?
Гилд дал мне номер своего телефона, мы пожали друг другу руки, и я его покинул.
Гилберт ожидал меня в коридоре. Пока мы не сели в такси, никто из нас не произнес ни слова. В машине Гилберт спросил:
— Лейтенант поверил, что я говорил правду?
— Конечно. А ты что, врал?
— О, нет, но люди не всегда вам верят. Вы ничего не скажете маме, правда?
— Раз ты не хочешь, то не скажу.
— Спасибо, — сказал Гилберт. — Как вы считаете, там, на Западе, для молодого человека больше возможностей, чем на Востоке?
Отвечая, я представил Гилберта работающим на лисьей ферме Гил да.
— Сейчас нет. Думаешь двинуть на Запад?
— Не знаю. Я хочу что-нибудь сделать. — Он нервно потеребил галстук. — Вы решите, что это очень странный вопрос, но ответьте, пожалуйста: много там кровосмешений?
— Бывают, — сказал я, — поэтому-то они и прославились.
Гилберт залился краской.
— Я не смеюсь над тобой, — сказал я. — О таких вещах никто не знает. Нет способа выяснить.
Пару кварталов мы проехали в молчании. Потом Гилберт сказал:
— Я хотел задать вам еще один странный вопрос: как вы ко мне относитесь?
— Ты всегда прав, — сказал я, — но все время ошибаешься.
Гилберт смотрел в сторону, в окошко.
— Я еще так молод.
Мы помолчали еще немного. Потом Гилберт кашлянул, и в уголке его рта появилась небольшая струйка крови.
— Этот малый избил тебя? — спросил я.
Гилберт застенчиво кивнул и приложил ко рту носовой платок.
— Я не очень сильный.
Когда мы подъехали к «Кортлэнду», Гилберт не позволил мне помочь ему выбраться из машины и заверил, что сам справится, но я поднялся с ним по лестнице, подозревая, что иначе он никому ничего не скажет о своем состоянии.
Прежде чем Гилберт успел достать ключ, я позвонил; дверь открыла Мими. Она уставилась на фиолетовый глаз Гилберта.
— Его избили, — сказал я. — Уложи его в постель и вызови врача.
— Что случилось?
— Вайнент втянул его в одно дело.
— В какое дело?
— Пока мы его не уложим, это не имеет Значения.
— Но Клайд был здесь, — сказала Мими. — Поэтому-то я тебе и звонила.
— Что?
— Был. — Мими энергично кивнула. — И он спрашивал, где Гил. Он пробыл здесь целый час или даже больше. И десяти минут не прошло, как он ушел.
— Ладно, давай уложим Гилберта в постель.
Гилберт упрямо твердил, что не нуждается в помощи, и в конце концов я оставил его в спальне вместе с матерью, а сам пошел к телефону.
— Звонки были? — спросил я Нору, когда нас соединили.
— Так точно, сэр. Господа Маколей и Гилд просили вас позвонить им, мадам Йоргенсен и мадам Квинн также просили вас об этом же. Дети пока не звонили.
— Когда звонил Гилд?
— Минут пять назад. Ты не против того, чтобы отобедать в одиночестве? Ларри зовет меня с собой смотреть новое шоу Осгуда Перкинса.
— Валяй. Увидимся позже.
Я позвонил Маколею.
— Встреча отменяется, — сообщил он. — Я получил известие от нашего друга: одному богу известно, что он замыслил. Слушайте, Чарлз, я иду в полицию. С меня хватит.
— Думаю, теперь ничего другого не остается, — сказал я. — Я сам хотел позвонить кое-кому из полиции. Я у Мими. Вайнент был здесь несколько минут назад. Мы с ним разминулись.
— Что он там делал?
— Сейчас попытаюсь выяснить.
— Про звонок в полицию — это не шутка?
— Конечно, нет.
— Тогда вы давайте звоните, а я сейчас подъеду.
— Хорошо. До встречи.
Я позвонил Гилду.
— Сразу после вашего ухода появились кое-какие новости, — сказал он. — Вы в таком месте, где можно разговаривать спокойно?
— Я у миссис Йоргенсен. Мне пришлось проводить парня до дому. Этот ваш рыжий малый сделал ему внутреннее кровотечение.
— Я убью этого идиота, — прорычал Гилд. — Тогда я лучше не буду ничего говорить.
— У меня тоже есть кое-какие новости. По словам миссис Йоргенсен, сегодня у нее примерно час находился Вайнент; он ушел всего за несколько минут до моего прихода.
На секунду наступило молчание, потом Гилд сказал:
— Задержите всех. Я сейчас буду.
Мими вошла в гостиную в тот момент, когда я искал телефонный номер Квиннов.
— Думаешь, его серьезно ранили? — спросила она.
— Не знаю, но надо немедленно вызвать вашего врача. — Я пододвинул Мими телефон. Когда она окончила разговор, я сказал: — Я сообщил в полицию, что у тебя был Вайнент.
Мими кивнула.
— Я тебе и звонила, чтобы спросить, надо ли мне ставить их в известность.
— Еще я позвонил Маколею. Он сейчас подъедет.
— Он не сможет ничего сделать, — негодующе воскликнула Мими. — Клайд отдал их мне по собственной доброй воле, они мои.
— Кто твои?
— Акции, деньги.
— Какие акции? Какие деньги?
Мими подошла к столу и выдвинула ящик.
— Видишь?
Внутри были три пачки акций, перехваченные широкими резинками. Сверху лежал розовый чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, выписанный на Мими и датированный 3 января 1933 года.
— Датировано пятью днями вперед, — заметил я. — Что за ерунда?
— Вайнент сказал, что на его счете нет столько денег и что лишь через два-три дня удастся сделать вклад.