– В общем, незадолго до Лизиной выписки из больницы свекровь была вынуждена уехать домой. А Диана только этого и ждала. Она сразу же пришла жить к Александру и при Тамаре Филипповне, которая сидела с малышкой, даже не скрывала, что у нее с Астрахановым близкие отношения. С Яночкой она при ней наигранно сюсюкалась, а вот в отсутствие соседки сразу забывала о существовании ребенка.
– Откуда об этом известно?
– По отдельным пазлам почти сложилась целостная картинка. К примеру, был такой эпизод. Как-то Тамара развела молочную смесь и дала бутылочку Диане, чтобы та покормила ребенка, а сама пошла к себе. Но ребенок за стенкой плакал и плакал. У соседки нервы не выдержали, и она вернулась успокоить девочку. Диана открыла ей дверь с телефоном в руках. Бутылка со смесью валялась на диване. Оборина даже и не думала кормить Яну. В ответ на замечание Тамары Филипповны она сказала, что девочка заснула, и выпроводила сиделку за дверь, предупредив, чтобы та не лезла не в свои дела. Когда соседка рассказала об этом Александру, тот не только не поверил ей, но даже отказался от ее услуг. Похоже, Диана настроила его против Тамары Филипповны.
– Так, а при чем здесь простуда? Ты ведь говорила, что девочка от воспаления легких умерла, а не от голода. Разве нет?
– Слушай дальше.
– Однажды Тамара Филипповна возвращалась из магазина домой и увидела, что окно в детской комнате квартиры Астрахановых открыто настежь. И это в двадцатиградусный мороз! Она поднялась на третий этаж и услышала через дверь надрывный плач ребенка. Соседка позвонила в квартиру, но ей никто не открыл.
– Там что, никого, кроме ребенка, не было?
– Вот именно, дедуля, никого! Соседка стала звонить по телефону Александру, чтобы он немедленно приехал домой, но он сказал, что у него совещание, и отключился. Оборина вернулась только через два часа, девочка уже охрипла от плача, а потом и вовсе замолчала, выбившись из сил. Тамара Филипповна увидела ее в окно и вышла на лестничную площадку, чтобы пристыдить. Но Диана сказала, что выходила на десять минут за памперсами, а проветривать квартиру просто необходимо.
– Уму непостижимо, – сказал Ариша. – То есть она не только оставила трехмесячную малышку одну, а еще устроила проветривание?
– Да, и последствием такого «закаливания» стало воспаление легких. Через несколько дней Лизу выписали, и она сразу обнаружила, что у дочки высокая температура.
– А эти изверги, значит, не видели? Кошмар! Полетт, ты помнишь, когда мы остались с тобой вдвоем, ты вскоре заболела ангиной? У тебя температура была под сорок, я ни на шаг от тебя не отходил.
– Да, Ариша, конечно, я помню. Ты так переживал за меня!
– А тебе тогда четырнадцать было. А этой малышке всего несколько месяцев от роду. Нет, это за гранью моего понимания! А Астраханов, неужели он тоже хотел малышку угробить, чтобы она не мешала ему сойтись с Дианой?
– Не знаю, но не удивлюсь, если он мастерил свои кораблики и не видел, что происходит с ребенком. Вообще-то надо как-то выяснить, так ли это было на самом деле, но я пока не знаю, каким образом. Диана ни за что не признается в своей злокозненности. Расспрашивать соседку нет особого смысла, она повторит мне то же самое, что рассказала Лизе, а та – мне. Но проверить это как-то надо. Вдруг пожилая женщина что-то там напутала или преувеличила, а моя клиентка, послушав ее, беспрекословно во все поверила.
– Согласен с тобой, надо все проверить. Уж как-то не верится мне, что молодая женщина так жестоко может поступить с крошечным ребенком. Неужели ребенок такая уж помеха? – Дед сидел какое-то время в глубокой задумчивости, затем изрек: – Полетт, а не могло быть такого, что Лиза из чувства ненависти оговорила Диану?
– Не знаю. – Я пожала плечами.
– Дочка, с тех пор как ты встала на тропу мести, меня не оставляет одна тревожная мысль…
– Какая?
– Я опасаюсь, что однажды к тебе может обратиться человек, который под видом праведной мести захочет твоими руками сделать свое черное дело. А ты не распознаешь его истинных намерений и навредишь честным и порядочным людям.
– Ариша, по-твоему, я такая простодушная и не понимаю, что сначала надо проверить факты?
– А если их невозможно будет проверить? Вот как мы узнаем, от чего на самом деле заболела девочка? Это ведь одному богу известно.
– Может, в детскую больницу сходить, где она умерла, – я стала размышлять вслух, – или к другим соседям обратиться?
– В больницу? – переспросил дед. – Вряд ли там знают предысторию. А где, ты сказала, жили Астрахановы?
– На Первомайской, одиннадцать, – сказала я и заметила, что мой ответ как-то воодушевил деда.