– Ах, вот в чем дело. Значит, надо снова смазывать стрелы ядом кураре?
– Ну, нечто подобное.
– Скажи хоть, в какую сторону придется целиться?
– Ладно, вот небольшая вводная часть. Лиза Леонова – моя бывшая одноклассница. Жизнь здорово ее шандарахнула… Между прочим, ходили слухи, что она покончила с собой, но я в это не верил, потому что знал: Лизка на такое не способна. Впрочем, ей действительно пришлось катапультироваться из реалий…
– В смысле? Наркомания? Неудачный суицид?
– Нет, Леонова просто уехала, никому не сказав куда, а теперь вот вернулась. Я случайно встретил ее на улице, едва не прошел мимо… Что-то на интуитивном уровне сработало, возникло ощущение смутного узнавания, и я оглянулся. Она тоже оглянулась. Помнишь, как в той песне… – Антон стал напевать известный мотивчик, потом вдруг набросился на меня: – Полька, ты меня разговорила! У меня времени в обрез, я на интервью опаздываю. В общем так, через час Лизка будет у тебя, я объясню ей, как до тебя добраться.
– Лучше через два, – сказала я, окинув взглядом окружающее пространство. Оно сильно напоминало поле боя.
– Ну хорошо, через два.
– Жду. – Я повесила трубку и тут же озаботилась тем, в какой гостиной принять Лизавету, чтобы обеспечить ей максимальный психологический комфорт.
Ярцев очень мало рассказал мне о своей знакомой. Но если она его бывшая одноклассница, значит, ей, так же как и ему, в районе тридцати. Чуть старше меня. Уже заочно мне казалось, что Лиза вряд ли будет чувствовать себя уютно в гостиной, выдержанной в стиле рококо. Там мы с дедом обычно принимаем очень состоятельных дам и господ, которым за пятьдесят. Прокрутив в уме весь телефонный разговор, я проанализировала Антошкины слова и интонации и пришла к выводу, что его старой знакомой скорее всего придется по душе хай-тек. Но в гостиной, выдержанной именно в этом стиле, дедовы приятели резались вчера в карты. Я еще раз заглянула туда и убедилась, что гостиная подверглась нашествию варваров. Вот не зря я сегодня на деда сорвалась, не зря! Хорошо, что Ярцев заранее предупредил о визите. Надо срочно делать уборку.
Едва прихожая и хай-тековская гостиная были приведены в порядок, раздался звонок. Выглянув в окно, я заметила, что моя визитерша прибыла на такси, которое уже разворачивалось, чтобы отъехать! Она же, одетая в длинный серый плащ с капюшоном, стояла под монотонным осенним дождиком и очень смахивала на призрак.
– Здравствуйте! А я вас представляла совсем иначе, – сказала Антошкина протеже, когда я открыла ей дверь.
В ответ я мило улыбнулась. Откровенно говоря, я тоже была удивлена, когда увидела клиентку вблизи. Она выглядела намного старше своих лет – где-то на сорок. Землистый цвет лица и мимические морщинки явно не пошли ей на пользу. И у нее был очень печальный взгляд. Если глаза – это зеркало души, то нетрудно догадаться, что творилось в ней. Тоска и полная безнадежность. Я подумала, что не ошиблась в выборе гостиной. В кантри-зале она бы еще, чего доброго, разревелась. А вот интерьер холодного хай-тека наверняка не позволит взять эмоциям верх. Мне совсем не хотелось вести разговор, перемежающийся слезами и вздохами.
От кофе и чая Лиза отказалась, но попросила разрешения закурить. Я уже догадалась, что она плюет на предупреждение Минздрава. Терпкий аромат ее духов отчаянно спорил с запахом ментоловых сигарет. Я поставила на стеклянный журнальный столик, около которого она расположилась, новую пепельницу. Старая была разбита ночью, наверное, в пылу азарта игроков. Дама достала из сумки пачку сигарет, зажигалку, неспешно закурила и после нескольких затяжек сказала:
– Я не была в Горовске больше трех лет. Центр очень изменился, а вот окраины все те же. Знаете, Полина, за это время я объездила очень много городов, больших и маленьких… Некоторые сразу вызывали у меня отторжение, а в одном из них я даже угнездилась. Думала, что никогда сюда не вернусь, но обстоятельства снова изменились. На прошлой неделе я приехала в Горовск, прошлась по улицам и переулкам и поняла, насколько здесь все родное, особенно Первомайская. Она единственная и неповторимая, самая привычная и самая чужая, с детства знакомая и полная тайн. Я жила на Первомайской, и мой офис тоже был там, в двух кварталах от дома… А потом у меня не стало ни того ни другого… Я лишилась всего…
Лизавета затушила сигарету и замолчала. Ушла в себя. Мне пришлось ее вернуть обратно, сказав:
– Надо полагать, кто-то в этом повинен. Кто же?
– Есть одна персона. – На лице моей собеседницы отразилось волнение. – Как ее только земля держит! Она испортила всю мою жизнь, разбила вдребезги. И не только мою. Я намерена наказать ее за это. Антон сказал мне, что у вас есть опыт в подобных делах.