– Вероятно, Диана не решилась тут же принять бой, предпочла на время испариться. – Я стала размышлять вслух.
– Да, Оборина не отвечала на звонки – ни на домашний, ни на мобильный телефоны. Я была в шоке и не могла сразу же выплеснуть на нее свои эмоции.
«Предприимчивая подружка! – подумала я и вдруг вспомнила об Алинке. – Нет, она точно не способна на такое предательство! Или способна? Чужая душа, как известно, потемки. Вот так дружишь, дружишь, доверяешь все тайны, а потом окажется, что… Нет! Даже думать об этом не хочу! Нечаева на предательство не способна».
– Значит, если бы вы Диану не предупредили, то вполне могли бы застать ее на рабочем месте, в вашем бывшем кабинете. Да, Лиза, вы сделали непростительную глупость, – посетовала я. – Эффект неожиданности – классная штука!
– Наверное, только он оказался направленным на меня. Я получила очередной удар судьбы и после него стала дальше приходить в себя.
– Ясно, шоковая терапия.
– Она самая. Я стала осознавать, как постепенно менялась Диана. Конечно, я и раньше видела, что с ней что-то происходит, но все списывала на ее усталость. Ведь на нее свалилось столько забот. Ей приходилось волчком крутиться, решать какие-то проблемы фирмы, которой я владела… Когда же на меня снизошло озарение, я вдруг вспомнила, как Оборина пришла в больницу и стала убеждать меня, будто у нас проблемы с помещением, что его районная администрация отбирает…
– Надо полагать, она пудрила вам мозги?
– Да, но тогда у меня не было и тени сомнения в справедливости ее слов. В итоге я подмахнула какие-то документы, и в результате моя фирма переехала в другое место. К этому вопросу мы больше не возвращались, действие лекарств затуманило мне мозги, поэтому я по старой привычке отправилась по прежнему адресу… А следовало ехать на Силикатную.
– Вы туда поехали?
– Не сразу. Ловя на себе насмешливые взгляды сотрудников «Персоны-плюс», я вышла из офиса на улицу и побрела домой. Стала звонить Обориной, но, как я уже вам говорила, она не выходила со мной на связь. Тогда я позвонила мужу и попросила его прийти домой пораньше. Он что-то мямлил, но пришел позже обычного. Когда же я стала рассказывать ему о том, что Оборина перебила мой бизнес, то он не слишком удивился этому. Сашка пытался сказать мне что-то свое, но я его не слушала, перебивала, возмущалась тем, что Диана оказалась подколодной змеей. В общем, в тот вечер муж мне ничего толком не сказал. На следующий день он пошел на свою работу, а я – на свою. Еще вечером я обнаружила на столе папку с документами, внимательно изучила ее и окончательно убедилась, что Диана ловко обвела меня вокруг пальца.
– А вас не удивило, откуда она взялась на столе?
– Удивило. Я спросила мужа, когда Оборина ее принесла, а он только пожал плечами. – Лиза опять закурила, потом продолжила рассказ о былом: – Приехав на Силикатную, я увидела, что моя «Персона» ютится в одной комнатке в полуподвале бывшего корпуса заводского общежития. Старая вывеска над входом уже облупилась, а буква «р» вообще отсутствовала.
– Так фирма все-таки функционировала?
– Только теоретически. Я открыла дверь с замиранием сердца и увидела единственного человека – главного бухгалтера. Татьяна Ивановна Ткачук была глубоко порядочным человеком, к тому же предпенсионного возраста. Найти новую работу ей было очень сложно, вот она и осталась в фирме. Остальные сотрудники разбежались, как крысы с тонущего корабля. Оборина всем подписала заявления об уходе. С моей легкой руки она имела такие полномочия.
– Лиза, а почему же ваша бухгалтерша играла такую пассивную роль? Почему не пришла к вам в больницу и не рассказала о том, что творит «замша»?
– Татьяна Ивановна спасовала перед напористостью Обориной. К тому же Диана всем говорила, что я уже не жилец… Врачи действительно давали мало шансов на то, что я выживу. Но я выжила, несмотря ни на что. У меня была неуемная жажда жизни, я понимала, что нужна Яночке… Потом, когда мои дела пошли на поправку, Оборина сказала сотрудникам, что у меня не все в порядке с головой. А уж после смерти малышки Татьяна Ивановна вовсе не решилась добить меня суровой правдой.