С утра нас ждало представление. Делора, когда поняла, что я собралась уезжать, принялась нарезать круги около меня, причитая, вскидывая руки и пытаясь меня то ли обнять, то ли сразу задушить. Меня завуалировано называли неразумной, глупой, взбалмошной, легкомысленной и прочее, прочее.
И все это происходило прямо на крыльце особняка. Глория при этом стояла около двери, с интересом поглядывая на представление, а Катерман спокойно сидел на козлах, безразлично глядя на небо, которое постепенно затягивалось серыми и низкими тучами.
— Хватит, — прервала я причитания Делоры. — Отойди в сторону, — сказала, хмуро глянув в лицо служанки.
Вся ее показная забота на миг слетела, а в глазах мелькнуло раздражение. Она поджала недовольно губы, отчего носогубные складки стали только глубже, придавая ее лицу неприятное выражение. Сделав шаг вбок, Делора сложила руки на груди, притворно вздохнула, явно желая сказать что-то еще, но я стремительно подошла к карете, встала на ступеньку, а потом быстро нырнула внутрь.
Глория махнула рукой еще одной молоденькой служанке с которой они приятельствовали и юркнула следом за мной. Она хлопнула дверцей, а я невольно прикоснулась к шляпке на голове. Мне все время казалось, что она сейчас упадет. Глория с утра сделала мне вполне удобную прическу, а потом еще и закрепила как-то по-хитрому красивую шляпку. Сидела она чуть на боку, отчего и казалось, что любое резкое движение вызовет ее падение. Именно поэтому головой приходилось крутить медленно, старательно держа голову ровно.
Глория стукнула кулачком по стенке кареты и почти сразу мы ощутили плавный толчок — экипаж тронулся с места. Признаться, я не рассчитывала, что ехать будет столь удобно. Видимо, здесь уже додумались до амортизаторов. Или придумали какой-то иной способ, уберегающих родовитых путешественников от тряски.
Если Глория и хотела со мной поговорить, то молчала, с детским восторгом выглядывая на улицу. Я и сама отодвинула занавеску и наблюдала за протекающим мимо пейзажем. Спустя полчаса после того, как мы выехали, разразилась самая настоящая буря.
Дождь всегда действовал на меня умиротворяюще, поэтому я сама не заметила, как заснула. И мне было откровенно всё равно на раскатистый гром. Снился мне Темка. Он сидел у меня на коленях, смотрел серьезным взглядом и спрашивал: «С тобой все будет хорошо, ба?» Я ему отвечала, что все у меня отлично и волноваться не стоит. Он кивал с умным видом, оглядывая меня пристально и совсем по-взрослому сетовал на то, что я его не послушала, а ведь он пытался меня предупредить, как-то задержать. Недовольно вещал о том, что взрослые совсем не слушают детей, а ведь им открыто немного больше, чем нам. Я сокрушалась вместе с ним, умиляясь серьезному выражению на детском личике.
«Знаешь, ба, ты и раньше была красивой, — сказала он, осторожно дотрагиваясь до моих длинных и светлых волос, — а сейчас ты стала очень, очень красивой. Если тебя кто-то будет обижать, ты мне скажи, ладно?»
Я на это только улыбалась и кивала.
Проснулась я с улыбкой на губах. Перед глазами до сих пор стояло серьезное лицо внука. Маленький мужчина.
Расправив плечи, моргнула пару раз и выглянула в окно. Все еще стоял день, но дождь уже закончился. Глория тоже спала, неловко развалившись на скамейке.
Проведя рукой по лицу, встряхнулась и решила, что пора сделать остановку и сходить немного разогнать кровь. Разбуженная Глория дала понять Катерману стуком по стене, что мы хотим сделать привал. Экипаж почти сразу остановился на обочине дороги.
Выбравшись из кареты, я сделала несколько шагов в сторону, разгоняя застоявшуюся кровь. Рядом спрыгнула Глория. Катерман тоже решил сойти на землю, разминая явно затекшие с непривычки плечи и спину.
Стояли мы недолго. Немного походили, заглянули в лес, а потом поехали дальше. Есть можно было прямо в дороге, все-таки не увеселительная прогулка.
К ночи мы добрались до небольшого городка, в котором довольно легко отыскали трактир. Мы могли бы ехать и ночью, но Катерману требовался отдых. Да и лошадей не целесообразно гнать сутками напролет.
Сойдя на землю, я распрямила плечи и двинулась в сторону входа в трактир. Глория объяснила, что в таких местах на первом этаже обычно размещается харчевня, в которой можно поесть, а на втором этаже комнаты.
Стоило мне сделать шаг внутрь, как в нос тут же ударил не слишком приятный запах. Удержав безразличное выражение на лице, я осмотрелась, замечая, что харчевня в данный момент была полна народу, а потом двинулась в сторону стойки, за которой стоял, я так подозреваю, хозяин данной «гостиницы».