— Ты кто? Чего тебе нужно от меня?
— Я пришла тебя предупредить, грязная полукровка. — Громко проговорила она.
— Предупредить? Полукровка? — С не понятием переспросила Милисент.
— Да, ты ведь полукровка, а значит грязная, и тебе не место в нашей академии для чистокровных вампиров.
— Да мне ваша академия триста лет не нужна. — Прокричала девушка, потирая ушибленную шею и плечо.
— А если еще раз увижу в академии, тебе не жить и твоей тетушке тоже. А Сару окуну с головой в ад вместе с ее мамашей. А потом найду остальных членов твоей семьи и заставлю их мучиться, а потом убью.
— Да кто ты такая? Что плохого я тебе сделала?
— Я одна их тех чистокровных, которые не хотят, что бы ты училась в нашей академии. Полукровкам не место в нашем мире. — Она спрыгнула и подошла к ближе девушке. — Надеюсь, что мы с тобой больше не встретимся, иначе тебе очень не повезет. — Затем она исчезла, а Мили осталась лежать в недоумении, пытаясь понять и разобраться в том, что произошло.
8 Глава
«Мой дом»
«Мы были сотворены руками Сатаны, а Бог просто дал нам жизнь…»
На утро Милисент уже не чувствовала боли после вчерашнего падения. Ушибов и ран так же не было, даже следов никаких не осталось. Фантастическая сила регенерации вампиров. Все заживало с такой скоростью, что подобные раны, становились не страшными. На часах было почти девять утра, и девушка, приведя себя в порядок, спустилась в кухню. На столе стоял завтрак, а рядом лежала записка, написана мелким ровным почерком.
«Милая, мне срочно нужно съездить по личным делам. Вернусь домой завтра или послезавтра. Завтрак на столе, в холодильнике есть еще. Не скучай». — На этом записка закончилась.
— Странно. Уехала так внезапно, даже не попрощалась и не предупредила заранее. — Она достала мобильный и набрала номер тети, но телефон был отключен.
Омлет и несколько кусочков ветчины были приготовлены недавно, а чай все еще был горячим и его пар медленно кружился как языки пламени. Кухня была наполнена сладковатым ароматом, как будто только что пекли фруктовые кексы. Этот запах дарил чувство уюта и тепла, домашнего очага, что является самым важным в жизни каждого. Но тут внезапны стук в дверь вырвал из раздумий, и когда Мили ее открыла, там стояли те самые представители академии, которые приходили вчера. Они мило улыбнулись, а на улице стояла их машина, в которой сидел водитель.
— Доброго утра. Мы можем войти? — Поинтересовалась девушка.
— Зачем? Разве я уже не дала ответ на все ваши вопросы? — Она хотела закрыть дверь, но рука парня помешала это сделать.
— Я бы на вашем месте этого не делал. Позвольте нам войти и выслушайте нас, пожалуйста. — Проговорил он.
Милисент решила все же дать им возможность сообщить то, что они хотят иначе они просто не уйдут. Молодые люди не спеша вошли в гостиную и сели на диван, как и в прошлый раз. На журнальный столик положили папку и обратили внимание на то, что оставленные вчера бумаги были не тронуты. Затем предложили девушке сесть перед ними.
— Может быть, хотите чего-то выпить? — Попытка быть вежливой была не удачной.
— Нет, спасибо. Мы пришли еще раз спросить о поступлении.
— И я еще раз отвечу, что не желаю переводиться к вам. Тем более, после вчерашнего инцидента.
— После вчерашнего инцидента? — Переспросила девушка.
— Только не нужно сейчас вести себя так, словно вы ничего не понимаете и ничего не знаете.
— Но мы ив правду не знаем, о чем идет разговор.
— Приходите, предлагаете перейти к вам, намекаете на то, что заставите меня передумать. Затем появляется девушка, нападает на меня, угрожает, что бы я, не появлялась в академии и особняке или мои родные пострадают. А сегодня опять предлагаете перевестись?
— Вы были в особняке? — Переспросил парень.
— Да какая разница, была я там или нет. Я говорю о том, что на меня напали. Думаете, я ничего не знаю? Ошибаетесь, я знаю, что это за академия и куда вы меня приглашаете.
— Но…
— Если мои родные пострадают, я сама вас найду.
— Но мы никого не присылали, мы не знаем, кто это мог быть. Как она выглядела?
— А откуда мне знать кто она? Я знаю только то, что это была девушка с кудрявыми локонами, худая и очень гибкая, судя по тому, как она двигалась.
— Это нам ни о чем не говорит.