Почти сразу он вспомнил, что его проблемы только начинаются. Он должен выбираться отсюда и искать дорогу до Кастлрока. Он же не может оставаться в этом яйце до конца жизни, какой бы приятной ни казалась такая перспектива, потому что лорд, которому, несомненно, принадлежит это убежище, рано или поздно придет сюда и застанет его на месте преступления. Думать об этом не хотелось.
Ян удрученно пошел к лестнице и стал осторожно подниматься, но дух-хранитель и теперь не препятствовал ему. Поднявшись в верхнее помещение, Ян направился прямо к стене, через которую попал в яйцо накануне. А может, это было только сегодня утром? Подняв руку к стене, он неожиданно остановился, поняв, что не знает, сколько времени прошло. Возможно, еще светло. Мальчик нахмурился и вслух пробормотал:
— Как же мне определить время, если я не вижу солнца?
Прозвенел звонок.
Ян испуганно обернулся.
Одно из окон в стене перед большим креслом ожило, и в окне Ян увидел луг за стеной Каменного Яйца.
Поляна была залита лунным светом. Мальчик отшатнулся от окна. Он испугался, что солдаты, если они еще бродят по лугу, могут его увидеть, но потом, вспомнив, как по этому окну мелькали пятна, неуверенно подошел к нему, забрался в кресло и протянул руку чтобы дотронуться до прозрачной поверхности. Почувствовав под пальцами твердое, Ян понял, что дух-хранитель не просто сделал дыру в стене яйца, но мальчик так и не смог сообразить, как тогда он видит сквозь нее. И если видит он, то могут ли его увидеть снаружи! Ян соскочил с кресла и спрятался за ним, выглядывая в «окно».
Ночь. Он проспал очень долго. Но как такое возможно? A-а, это же дух-хранитель услышал его вопрос — и ответил.
Может быть, он также…
— Как мне выйти отсюда? — спросил Ян вслух. Он немного подождал: ничего не произошло. Может, в этот раз дух-хранитель его не услышал?
Неожиданно часть стены отодвинулась. Ян был удивлен и слегка испуганно выглянул наружу.
Стена открылась. Снаружи была ночь. Ян почувствовал дуновение ветерка на коже. Решившись, он медленно подобрал свой посох и направился к отверстию.
Музыка сверкала и искрилась высокими журчащим нотами. Басовые тона подчеркивали ритм, ускорял пульс, сливали юношу с темпом музыки. Играли, несомненно, вальс, но синтезированная музыка оказалась более чувственной, чем самые скандальные танцы его мира. Кровь быстрее потекла в венах, и казалось самым естественным на свете занятием, раскачиваясь, перебирать ногами, прижимаясь к мягким округлостям тела Пелиссы, сливаясь с ней.
Магнус посмотрел на девушку и сглотнул. Горло у него пересохло, а все его тело переполняли ощущения, такие редкие для него и в то же время что-то неприятно напоминающие.
Одним из недостатков высокого роста было то, что Магнусу постоянно приходилось смотреть сверху вниз на приподнятое улыбающееся лицо девушки и, естественно, он не мог не видеть декольте под этим лицом.
И хотя платье с глубоким вырезом и должно много открывать, Магнус был уверен, что СТОЛЬКО открывать оно не должно ни при каких светских обстоятельствах.
Но не должно ли?
Юноша вымученно улыбался, чувствуя, как его бросает в жар. Магнус знал, что тело его наслаждается, а глаза невольно наполняются радостью. Теперь он мог видеть только ее рот, широкий и такой алый. Чувственные яркие губы, которые дрожат, чуть приоткрывшись, как будто просят, чтобы их попробовали, приласкали, небольшой изящный носик и огромные голубые глаза. Не говоря уже о бурно вздымающемся возвышении ниже линии шеи. Магнус старался не замечать всего этого, плотнее прижимая к себе Пелиссу, но, вероятно, это был не самый разумный способ, потому что она замурлыкала от удовольствия и в свою очередь соблазнительно прижалась к нему бедрами. Магнус замер, чувствуя, как отвечает его тело.
— Прекрасная кузина, — прошептал он. Язык еле шевелился у него во рту, и юноше показалось, что тот словно неожиданно распух. Но почему же какая-то часть его сознания, холодная и отчужденная, продолжала наблюдать и посмеиваться?
— Красивый кузен, — выдохнула в ответ Пелисса, опуская ресницы. — Неужели вы не унесете меня в своем корабле в какое-нибудь зачарованное королевство, где будем жить только мы с вами?
Неужели она этого действительно хочет? Чтобы он украл ее, увлек из этого позолоченного тюремного захолустья? Отчужденная же часть его сознания практически не сомневалась, что девушка чего-то добивается от него.
Он тоже добивался, по крайней мере, его тело было охвачено сильнейшим желанием. И хотя сердце растаяло, сознание продолжало испытывать настороженность.